Предыдущая   На главную   Содержание   Следующая   Иаран. Рассвет над водами Ганга [2]   Только ко вторнику Хэруворн начал немного приходить в себя. Спрятав понадежней странный шар, он погрузился в чтение. Но книги ничем не могли ему помочь. Конечно, юному магу стало ясно, что и Зося, и те два кавказца, о которых упоминал милиционер, исчезли точно так же, как Дивный Странник. Но имеющихся данных было явно недостаточно для того, чтобы выяснить, куда они девались и как их найти. А в том, что его другу может понадобиться помощь, Хэруворн ничуть не сомневался. Пока же юный маг, положив шар поглубже в карман и решив достать его только в самом крайнем случае, отправился в Синдамар искать совета. Единственным из синдамарцев, чьим знаниям и намерениям Хэруворн доверял, был Тарантин. Разыскивать его пришлось не меньше часа. Но не успели они мирно расположиться на травке, как к ним подошла ненавистная парочка. Вали барственно кивнул, и Винни, отхлебнув предварительно из бутылки, начал речь: - Тарантин, отойди. У нас дело не к тебе, а к... - К Хэ-ру-ворну, - подсказал псевдогном. - Вот именно, к Харявону. Итак, своим крайне немузыкальным пением ты ублажаешь слух личностей, которые нам, я подчеркиваю, нам совершенно не нравятся. - Ну и что? - Как можно равнодушнее произнес маг-менестрель, хотя у него внезапно сдавило горло. - Это мое право петь что угодно и кому угодно. Вокруг них на некотором расстоянии начала собираться толпа. - А нам угодно, - продолжал Виньямир, - чтобы ни ты, ни твой лохматый приятель больше на территории Синдамара не появлялись. - Вот как? И кто же это постановил, может, большой совет свободных народов Средиземья? - Отчаянно сопротивлялся Хэруворн, которому нечего уже было больше терять. - Или все-таки Верховный лорд Спиртройяльский, а? Воцарилась мертвая тишина. Винни оглянулся на Вали, ожидая дальнейших указаний. Тот величественно кивнул. Пильф снова отхлебнул из своей бутыли: - А этот вопрос, неуважаемый сэр, требует отдельного рассмотрения. В ближайшие три часа я жду ваших друзей, дабы договориться о вашей личной аудиенции у его светлости Верховного лорда Синдамарского. - Его гнусности, - не удержался Хэруворн. Винни, казалось, не обратил на это внимания. - Итак, я с нетерпением жду, какой ответ я могу передать его светлости. Его светлость гном Вали стоял рядом, делая вид, что происходящее его нисколько не касается. - Я пришлю своих секундантов, - почти спокойно ответил юный маг. Винни поклонился, отсалютовал деревянным мечом и вместе с Вали удалился несколько нетвердой походкой. - Да-а, - протянул Хэруворн, вспомнив все известные ему слухи о предыдущих дуэлях Вали, и, главное, об их последствиях. Один раз противник псевдогнома попал в больницу, пара поединков закончилась серьезными ранениями, несколько человек предпочли навсегда отказаться от посещения Синдамара. Дуэль на железе, на которую столь церемонно пригласили молодого человека, была делом вовсе нешуточным. Тем более, что Вали считался одним из самых сильных и опытных бойцов. Но отказаться было невозможно. Хэруворн совсем было пал духом, но вдруг вспомнил, что он не только менестрель, но и маг, хотя бы и только по названию. - Тарантин, - обратился он к своему спутнику. - Ты не откажешься быть моим секундантом? Мне некого больше попросить. - Хорошо, только я спрошу у Ванимельды, что она думает по этому поводу. - Тогда еще такая фенька, как говорит Дивный Странник. Ты ведь слышал, что это они меня вызвали? - Да. - И, следовательно, право выбора оружия принадлежит мне? - Так. Только не вздумай выбрать рапиры или кинжалы. Помнишь, как Вали уложил Саурона Синего? - А магию можно? Это ведь тоже оружие. - Магию? Неплохая идея. - Тарантин окинул юного мага внимательным взглядом. - Тут вы по меньшей мере равны. Только ведь он откажется. - И тьфу с ним тогда! - Выругался Хэруворн, который был бы только рад такому обороту дел. - Я поговорю с Ванимельдой. И поищи второго секунданта. Хрупкая блондинка Нинья, постоянно подтрунивавшая над юным магом, согласилась сразу: - Ур-ра! Вот это по-нашему, по-дунадански (она, как и Хэруворн, утверждала, что в ее жилах течет кровь Эленны)! Куда там каким-то гномам, которые только и думают, как топором помахать! А как он увидит, что за птичка нихренаська прилетела... Во облом ему будет! Юному магу не сразу удалось ее слегка успокоить и направить на поиски сперва Тарантина, а потом Винни. Сам же он устроился на травке с гитарой, чтобы хоть немного привести свои мысли в порядок. Проблема поиска Дивного Странника отошла на второй план, но когда юный менестрель взял несколько аккордов, то вдруг сообразил, что поет: - ...Горячий дождь по холодной спине, Мы одни в этой проклятой Богом стране... Тарантин и Нинья появились примерно через полчаса. - Вали отказался, - деловито сообщил Тарантин, но не успел Хэруворн облегченно вздохнуть, как он продолжил, - ты будешь иметь дело с Винни. По пяти заклинаний или прочих магических действий с каждой стороны. - Этого достаточно, чтобы разнести пол-Синдамара, - прибавила Нинья, искренне верящая в силу магии. - Единственная неприятность - твой противник начинает первым. - Итак, завтра в семь здесь же, в Синдамаре, - закончил Тарантин. Вечером Хэруворн провожал Тарантина, провожавшего Ванимельду. По пути они много говорили. Маньяки и энергеты, пофигисты и эстеты... Тарантин и Нинья давали Хэруворну последние советы: - Обрати внимание, Винни большой пофигист, Фингер - чернушник, а второй секундант, Савалл - просто стебщик. Но это ничего не значит. Драться нужно так, как будто тебя хотят уничтожить, стереть в порошок. Впрочем, в известном смысле это так и есть. Вся эта компания будет рада твоему унижению. - А Вали? Вали там будет? - Официально нет, однако, клянусь Всеединым, он будет тусоваться поблизости с парой пузырей. - Отпраздновать грядущую победу? - Если бы он был в ней уверен, пошел бы сам, - мрачно ответил Тарантин. - А так послал дурака Винни. Я, мол, в магию не верю, и потому драться на ней не могу, а ты веришь, так и иди. И еще всякие слова говорил про честь синдамарского рыцарства. Как будто у маньяков может быть честь! Ох, боится и не знает, как вылезти из этой истории! - Сам влез, - злорадно отметил Хэруворн, - Я его не трогал. - Факт, - подтвердила Нинья. - А как на меня-то он взъелся! Мол, ты настолько не уважаешь его это самое достоинство, что девчонку в секунданты взял. Разоряется, а мне смешно. Я двух слов не могла связать со смеху, пока он не кончил свой вопеж. - Кажется, пришли, - сказала молчавшая до того Ванимельда. - Ты, как мы договорились, - обратился к ней Тарантин, - останешься ждать на берегу. Если кто хай поднимет, скажешь, что ты - врач с нашей стороны. Дуэль все-таки. Дуэлянты перебрались на небольшой островок посреди живописного, выложенного битым кафелем бассейна с тухлой водой. - Мне кажется, здесь слишком много зрителей, - заметил Тарантин Фингеру. - Разве они пришли не с вами? - лениво поинтересовался тот. - Эй, свободные народы Средиземья! - Заорал во всю глотку Савалл. - Уберите свои дурные башки, пока на них не пал бич божий! Битва битв начинается! Нинья демонстративно зажала уши. Синдамарцы попрятались. В зоне видимости остались только двое: стоящая на берегу бледная Ванимельда и Вали, поглощающий на скамейке какой-то напиток, предположительно не здравур. Тарантин медленно обошел островок по самому краю, потом поднял вверх руки, ладонями вперед, и негромко произнес какую-то фразу на неизвестном языке. Нинья повторила его жест и заклинание. Савалл достал откупоренную бутылку, дал отхлебнуть сперва Винни, потом Фингеру, сделал пару глотков сам, покропил водкой островок, затем заткнул бутыль пробкой и отсалютовал ею своим противникам. Фингер откашлялся: - Все готовы? Начинаем. Первый Виньямир. Пильф прижал к груди руки, скорчил постную мину и начал завывать замогильным голосом: - Аш назг турбопаскаль массаракш через семь палантиров на север зигзюгами аминь! - О Боже Милосердный, спаси и сохрани меня от горестей и напастей. Предаю себя в руки твои, - ответил горячей латинской молитвой Хэруворн. - Раз, - торжественно произнес Фингер. Тарантин молча кивнул. Унылая физиономия Винни вытянулась еще больше: - Да славится Боже, - скорбно продолжил он, - сотворивший огонь и воду, тьму и свет, Манвэ и Мелькора... - Он перечислял еще довольно долго, но вдруг резко закончил заклинание, - меня и бутыль! Савалл поспешно дал ему отхлебнуть. Хэруворн в ответ затянул популярную в Синдамаре песню: - Да будет путь всегда идущему, Да будет дар всегда дающему, Да будет жизнь ее дарующему, Да будет смерть ее взыскующему! - Два, - отметил Фингер. Третье магическое действие Винни было абсолютно безмолвным. Он достал из кармана небольшой стеклянный шарик, начал им жонглировать и вдруг резко бросил его в противника. Тот не успел уклониться и вскрикнул, как от внезапного ожога. Шарик попал ему в левое плечо. Дрожащими руками Хэруворн достал небольшую свечу, зажег ее, нарисовал ей круг вокруг своего противника и в нем - крест. Потом так же молча передал свечу Нинье. - Три, - констатировал Фингер. Винни вдруг разнервничался и еще раз приложился к бутылке Савалла. Очередное его заклинание оказалось очень кратким: - Да возьмут тебя тролли! - Хрипло выкрикнул он. Хэруворн вздрогнул, прикусил на мгновение губу, но, овладев собой, негромко произнес: - Да встретится тебе черный человек в черных одеждах и да сделает он с тобой то, что сделали Давид с Голиафом и Юдифь с Олоферном! - Четыре, - спокойно сообщил Фингер. Тарантин хотел было что-то сказать, но промолчал. На последнем раунде к пильфу вернулся дар речи: - Да не придешь ты туда, куда хочешь, - произнес он, имея в виду Синдамар. - И будут звать тебя - не дозовутся, и будут ждать тебя - не дождутся. Аминь! "Откуда он знает? - С ужасом подумал Хэруворн. - Он не может, не должен знать о Дивном Страннике!" И он неожиданно для себя выпалил на незнакомом языке: - Амбарэ алло! Тарантин побелел, как его рубаха. На какую-то долю секунды потемнело: заходящее солнце спряталось за тучу. - Все. Поединок закончен, - невозмутимо сказал Фингер. После драки. Некоторое время все молчали. Наконец, Фингер произнес: - Предлагаю признать победителем моего подопечного. - Почему? - Возмутилась Нинья. - Вот они оба стоят живые и невредимые. Значит, ничья. - Согласно дуэльному кодексу, - вмешался Тарантин, - победившим считается тот из противников, кто умер позднее. А, между прочим, еще не вечер. - Как это не вечер! - Начал заводиться Фингер. Нинья нацепила на физиономию одну из самых своих обворожительных улыбок и обратилась ко второму секунданту: - Савалл, лапонька, пакость моя сверхехидственная! Я попробую поговорить, чтобы тебя взяли старшим балрогом! Но ты же видишь, это ничья! Правда, мой ужасненький? - и она ласково потрепала одной рукой его шевелюру, увенчанную череповатым платком, делая одновременно второй рукой "рожки". После недолгого спора секунданты пильфа вынуждены были согласиться на ничью. - Ладно. Пусть так, - сказал Савалл, задумчиво глядя на остатки горячительной жидкости в некогда полной бутыли. - Окончание дуэли спрыснуть просто необходимо. Эй, Вали! - Заорал он. - У тебя еще что-то осталось или тоже все вылакал? Негодующая Ванимельда ворвалась на островок сразу, как только Винни со товарищи его покинули. - Вы что, совсем с ума посходили? - Запричитала она, доставая из сумочки небольшую бутылочку женьшеневого бальзама. - Пей! - Сунула она ее прямо под нос шатающемуся Тарантину. - Ты Хэруворну дай, он того и гляди рухнет, - прошептал синюшными губами тот. - Ойо! И зачем вы только в это ввязались! Что же с ними теперь делать? - Как можно скорее везти домой, - рассудительно сказала Нинья. - Ты берешь за шкирку одного, я - другого... Только транспорта дождаться надо. - Вечером тролли плохо ездят, - заметила Ванимельда. - Ничего, подождем. Все лучше, чем пешком до метро тащиться. К их удивлению, троллейбус, будто по заказу, ждал их на остановке и отъехал сразу, как только они в него погрузились. - Классно, - радовалась Нинья. Разумеется, она пообещала Хэруворну позвонить ему на следующий день и, конечно, назавтра у нее нашлись другие, гораздо более неотложные дела. Изрядно нахлеставшийся Винни чуть не пропустил свою остановку. Очнувшись в последний момент, он еле успел выскочить из вагона метро и, матерно ругая прочих пассажиров, принялся распихивать их, чтобы выбраться в здание вокзала. Толпа вынесла его на платформу, где он зацепился ногой за чей-то тюк. Раздался истошный визг какой-то бабы, и он, рванувшись в сторону, рухнул прямо на рельсы. Выскочивший из кабины машинист в черном кителе крепко выругался, глядя на разрезанное тело бывшего пильфа, и пошел докладывать о происшествии вокзальному начальству. Див идет по следу. Дивный Странник продрал глаза. Рюкзак почему-то висел у него за спиной, хотя он так и не смог вспомнить, когда успел его нацепить. Зато услужливая память не замедлила рассказать ему все остальное. Он ничуть не удивился. "Система" полна байками о необыкновенных историях, и не было никаких причин к тому, чтобы он не вляпался в одну из них. Но "не больше, чем надо", как поется в одной хиповской песне. И те же рассказы повествовали, что для выпутывания из них не нужно прилагать никаких особенных усилий. Так что Див ни о чем не беспокоился. Главное сейчас - найти Зосю, а как отсюда выбраться - пусть Хэруворн думает. Маг он, в конце концов, или кто? Пустырь, на котором Див сейчас находился явно появился при сносе жилого дома и весьма мало подходил для поисков пропавшей девушки. Хиппи мрачно прикинул, что, если Хэруворн не ошибся, то Зося появилась в этом странном месте километрах в двадцати на северо-запад отсюда и полнедели тому назад (впрочем, здесь мог пройти и час, и год). Так что искать ее в одиночку в большом незнакомом городе было бессмысленно. Но, собственно, почему в одиночку? Див знал всего три организации, которые с большим или меньшим успехом могут заниматься поисками пропавших людей: армия, милиция и "Система". Как всякий уважающий себя пипл, с первыми двумя он старался сталкиваться как можно реже и потому занялся обнаружением хотя бы следов третьей. Но их не было. Зато не успел Катманду пройти и одного квартала, как наткнулся на браво марширующих по улице одетых в черное молодчиков с автоматами наперевес. Заметив хиппи, их начальник отдал короткий приказ, и над головой парня застрекотали автоматные очереди. Спасла его только быстрая реакция да полуразрушенные здания по одной из сторон улицы. Преследовать его не стали. Отдышавшись, Див стал осторожнее. Даже если бы он и очень захотел придать себе сколько-нибудь цивильный вид, у него бы все равно это не вышло. Немногие прохожие продолжали шарахаться от него, а куда более многочисленные автоматчики так и норовили открыть огонь по несчастному неформалу, чем весьма оскорбляли его пацифистские и пофигистские чувства. Поняв, что, чем дальше, тем страннее и, пожалуй, неприятнее, Катманду решил устроить в своих приключениях маленький обеденный перерыв и отправился добывать еду. Об аске в городе, кишащем вооруженными и крайне нервными полисами (в самом деле, от чего можно палить в мирных пиплов, как не со страху?), не могло идти и речи. И потому Див решил попросту стяжать поднос у торговки бутербродами. Вдогонку ему понеслась отборная брань вперемешку с проклятиями: - Ах, чтоб ты сгинул в своем Старом Метро! Чтоб тебя... вурдалак лохматый! Конечно, Дивный Странник был счастлив, что его приняли за обитателя столь замечательного места. Он тяжко вздохнул: с детства не любил замкнутых пространств, предпочитая им вольный воздух. Но бедолаге не оставалось больше ничего, как попытаться проникнуть туда, куда его так непочтительно послали. На земле и под землей. Где же мог находиться вход в Старое Метро? Скорее всего, поиски следовало начинать с метро самого обыкновенного. По опыту Катманду знал, что попасть внутрь этого, как правило, весьма охраняемого места можно только с жетонами, деньгами или их заменителями типа отксеренных проездных и монет на ниточке. Ничего этого у него, разумеется, не было, и потому он осторожно, прячась при необходимости в недостроенных и полуразрушенных зданиях, отправился бродить по городу, внимательно глядя под ноги и тщательно осматривая все попадающиеся по пути телефонные будки. Практически все таксофоны были поломаны, причем по большей части довольно странно. Так, Див наткнулся на аппарат, у которого трубка была намертво забита в монетоприемник, на другом же, немало его повеселившем, диск с номерами был отодран со своего места и приварен где-то сбоку. Наконец, хиппи обнаружил то, что искал - телефон с застрявшей в нем рублевой монетой, и смог после нескольких безуспешных попыток ее выковырять. Хватит этого или нет - он не знал, но попытаться стоило. Следующей проблемой было найти вход в метро. Окрестная архитектура не внушала ему особого оптимизма. Даже те здания, которые неплохо сохранились, казались пусты и безжизненны, и свет не падал из их окон. Вывесок на них тоже почти не было и лишь по архитектуре можно было догадаться, что это - гостиница, магазин или контора. С наступлением сумерек прохожих и автомобилей стало еще меньше, чем было, автобусы вообще перестали ездить, а троллейбусов, трамваев и такси он не видел здесь вовсе. Уличного освещения тоже не было - ни фонарей, ни ярких надписей, ни подсвеченных афиш. Но зато автоматчиков тоже стало меньше, так что Дивный Странник начал надеяться на свою удачу. Когда окончательно стемнело, Катманду внимательно огляделся по сторонам и направился к одиноко стоящему зданию, из которого выбивался слабый свет. Чутье не подвело его: это оказалась станция метро. Автоматчиков в вестибюле не было, впрочем, как и пассажиров. Полусонная пожилая смотрительница только подняла голову, когда он положил монету на ближайший турникет, дабы быстро, но уверенно проскользнуть между ним и растресканнной стеклянной будкой. - Поезда ходят только до Парка, - ворчливо произнесла она, но Дивный Странник обернулся и послал ей одну из своих улыбок. Женщина тут же уткнулась в какую-то книгу. Вопреки опасениям, эскалатор работал. Более того, внизу была даже схема метро, и Див внимательно изучил ее. Линия вела почти точно на северо-запад. Ему, в общем, было все равно, куда ехать, лишь бы в ту сторону, но конечная, пусть даже временно, станция представляла для него некоторый интерес. Подождав около получаса поезда (пассажиров за это время не прибавилось), он сел в обшарпанный вагон. На Парке людей тоже не было, но зато ему бросился в глаза загороженный щитами переход в середине зала. Один из эскалаторов был полуразобран, но другой, как только хиппи шагнул на него, поехал вниз, сперва плавно, а потом все убыстряя ход. Он оказался на удивление длинным и, как к своему ужасу вдруг заметил Катманду, вопреки всем законам физики закручивался внизу в какую-то спираль. Буквально в самый последний момент ему удалось спрыгнуть вниз через перила. "Во шиза! - подумал он. - Чуть в колесо не попал! В колесо?!" Дивный Странник очутился на совершенно пустынной станции с ободранными стенами, освещенной тусклыми редкими лампочками. Он заглянул вниз с платформы. Светофоры не горели, а рельсы были частично разобраны. "Так вот оно, Старое Метро!" Однако никаких следов "Системы" здесь не было, и Див, спрыгнув с платформы, отправился в темноту тоннеля с хэруворновым фонариком в руке (тем самым, с которым они лазали в квартиру Сурка). Почти у самой станции ему удалось обнаружить ведущие вниз ступени. Хиппи некоторое время колебался, но делать была нечего, надо было спускаться еще ниже. Сталкеры. "Нет, сталкер из меня такой, как пипл из полиса," - тихо подумал Дивный Странник, лежа на холодном цементном полу. Тихо, потому что во рту у него был кляп, а руки и ноги скручены, насколько он мог судить, какой-то цепью. В общем-то, Катманду помнил, что произошло. Он уже совсем отчаялся кого-либо найти, как неожиданно напоролся на уже знакомых ему автоматчиков. К счастью, Старое Метро им было знакомо, по-видимому, не больше, чем ему. Удирая, Див ухитрился провалиться в какой-то люк. Но не успел он подняться на ноги и сделать хоть несколько шагов, как сзади на шею его была аккуратно накинута петля и он был повторно уложен на пол резким, но точным движением. Потом его связали, подхватили, как мешок, и долго волокли по темным, длинным и крайне запутанным переходам. Затем бесцеремонно бросили около какой-то жутко вонючей дыры. - Не сверзится? - с сомнением произнес чей-то голос. - Если не дурак, будет лежать тихо, - ответил другой. - А начнет трепыхаться - туда ему и дорога. Вот что, Шмыг, доложи Кассандре и всем остальным. - Почему я? - проворчал первый голос. - А Склизкий Баба на что? - Он дорогу до ближайшего пивного ларька не найдет, не то что до хрона. Единственное, что он всегда может, это... И оба собеседника расхохотались. - Что Баба... - заныл молчавший до того третий их спутник. - Я дойду. Там, наверное, уже пойло раздобыли. - М-да... - Произнес главный. - Черт с вами, идите оба да не забудьте вернуться! И это с такими-то... нужно ходить в дозор! - Вздохнул он, когда те двое ушли. - О всемогущий Боже! Избавь меня от их общества! Сделаешь, а? Аминь. На некоторое время воцарилось молчание. "Никогда мне не видеть рассвета над водами Ганга," - подумал вслух Дивный Странник. Получилось невразумительное мычание. - Ты что-то хочешь сказать? - Встрепенулся его сторож. - Ладно, лежи смирно. Так и быть, кляп я тебе вытащу. Все равно никто не услышит. Ну? Я жду! Катманду ничего не оставалось, как повторить свою любимую фразу. - Откуда ты знаешь эту песню? - Изумился сталкер. - Насколько я знаю, кроме Монаха ее ни одна душа во всем Иамете не пела. Очень длинная и, он говорил, нездешняя. - Так и я нездешний пипл. - Не сталкер, да. Метро не знаешь, прешь черт-те куда, чуть шею себе не свернул... Но и на городского не шибко похож. Ты откуда? - Если скажу, что не из этого города и даже, похоже, мира, поверишь? - Да ну? - Мне нужна помощь. Если ты пипл, а не цивил крезанутый... - Посмотрим. Ноги я тебе развяжу, все равно отсюда никуда не сбежишь, к черту в лапы разве. Осторожно сползай в мою сторону. А теперь можно и встать. Пошли. - Куда? - К вурдалакам в гости, - усмехнулся парень. Поднявшись на ноги, Див обнаружил, что его сторож чуть ли не на голову ниже и гораздо уже в плечах. Совсем еще мальчишка. - Это ты меня уложил? Или те два чувака? - Они? - Фыркнул парень. - Да они и Кассандру вдвоем уложить не смогут. Одно название - сталкеры. А у меня - школа Монаха. Здесь иначе не выжить. - Автоматчики достали? - Они самые. Слава Богу, что они дальше второго уровня не забираются, а то, что творится внизу... И раньше было жутковато, а теперь и подавно. - А сколько их вообще? - Уровней? Келья Монаха была на шестом. На самом деле есть еще и седьмой, но сейчас в Метро нет никого, кто бы там побывал или хотел побывать. - Даже ты? - Только вместе с Монахом. Но он ушел с год назад. Болтают, что он провалился в одну из ям седьмого, но это туфта! Он ушел в другое место и был последним, кто захотел и смог это сделать. Он звал с собой всех, кто пожелает, но я отказался, и только потом понял, почему. А сейчас хочу уйти - и не могу. И никто больше не может. Потому что Я живу в городе, где каждый день, как вчера. Я живу в городе, где новый год, как прошедший. Утром - все то, что бывает лишь только с утра, Вечер - две капли воды, будто вечер давешний. Даже в статистике цифры одни каждый год, Сотые доли процента - и те совпадают: Сколько людей народится и сколько умрет, Сколько получится стали... Но я не о стали! Нового нет и не будет, как будто под лед Все погрузилось, и сон нескончаемый длится. Бог, что покинул мой город, уже не придет - Даже для этого что-то должно измениться! Все, что внутри и снаружи я вижу, есть то, Что в своей сущности лишь одного отраженье: Я живу в городе, где воцарилось Ничто, Где, кроме Круга Судьбы, невозможно движенье. Вот потому я и удивился, что ты не местный. Если можно попасть сюда, то можно и отсюда? Пойдем, познакомлю с автором стихов. Она лучше объяснит. Легенды и быль Старого Метро. Примерно на полпути они наткнулись на заплутавшего Склизкого Бабу. - А где Брандашмыг? - грозно вопросил спутник Дива. - Я отстал от него, - загнусавил непутевый сталкер. - Тьфу, - сплюнул разведчик. - Если ты и от нас отстанешь, то пропадай, возвращаться не будем. - Да я... - Цыц! Очевидно, приказы главного (даром что он был младше всех) обсуждению не подлежали. Заслышав шум, мирно потягивавшая из пущенной по кругу бутыли водку компания Кассандры мгновенно встрепенулась. - Стой! Кто идет? - Зеленый Менестрель, - замогильным голосом отозвался ученик Монаха. Воцарилась мертвая тишина. В самом деле, Дивный Странник с его длинной лохматой шевелюрой, неопределенного цвета джинсами и зеленой штормовкой издалека вполне мог сойти за означенного персонажа. Наконец, Кассандра протянула: - Сюрикен, нельзя же так пугать! Есть имена, которые лучше не произносить, и люди, которых лучше не видеть... - Если ты про Зеленого Менестреля, то он белый и пушистый, даром что зеленый. Я сам его видел. - Где? Когда? - В пьяном глюке, наверное! - Ври да не завирайся! - Не к ночи будь сказано, но... - А здесь всегда ночь, - вмешалась молчавшая до того светловолосая девушка. - Как же так, Вук? Ты про Дивного Сталкера рассказывал, и про ушастиков, и про дыру под Метро тоже, а про Зеленого Менестреля нет. Расскажи. Устоять под внимательным взглядом ее близоруких глаз было невозможно. - Хорошо, - согласился Сюрикен. - Итак, мы шли по седьмому уровню - Монах и другие настоящие сталкеры, человек десять, и заплутали. А когда сообразили, куда попали, сматываться было уже поздно. Про Большой Змеиный Зал все слыхали? Эдакий лабиринт, где в тупиках и по всем углам серый туман. Попадешь - и исчезнешь неведомо куда. И хорошо еще, если просто исчезнешь. А то вернешься Призраком Тумана и будешь потом по Метро бродить и путников в туман заманивать. Кассандру, видевшую однажды нечто, что она приняла за упомянутый Призрак, передернуло. Кто-то закашлялся, поперхнувшись водкой. Разведчик меж тем, не обращая никакого внимания на слабонервность слушателей, продолжал: - И все это не считая ям и периодически проваливающегося под ногами пола. Дивно радостное место! И вдруг впереди возникает фигура в зеленом. Ну, думаю, совсем пропали. А Монах говорит: "Спокойно, ребята. Это Зеленый Менестрель. Идите прямо за ним, только осторожнее. И не разговаривайте." Мы и пошли. Шли-шли, видим, лестница вверх и наверху дверь не дверь, люк не люк. Там он и исчез, как не бывало. И вылезли мы, как оказалось, в двух шагах от Монаховой кельи, причем он клялся, что не было там этого люка ни до, ни после, сколько бы он ни обшаривал все вокруг. И я ему верю. - Ну вот, только запугал всех, - проворчал Склизкий Баба. - нет чтобы что-нибудь веселое рассказать, про ушастиков, например! - Про ушастиков? - нахмурился Сюрикен. - Про них нечего больше сказать. Я ведь говорил уже, что они все с Монахом ушли. - Совсем все? - с затаенной надеждой спросил кто-то из более-менее новеньких. - Я же сказал, все до единого! Ни одного не осталось. И вообще, я не хочу говорить на эту тему! Компания ненадолго примолкла, но вдруг кто-то задумчиво произнес: - Если это не Зеленый менестрель, тогда кто же он? - Да, кто? - Загалдели все. - Див пришел из города, - сообщил Вук, приберегая подлинную историю хиппи для себя. - Пропала одна девица, и он теперь ищет ее, где только может. У него даже фотография есть. Дайте побольше свету! Катманду достал из рюкзака Зосин паспорт. - Эге! - Присвистнул разведчик. - Да ведь это та подметка, которую мы с Амбой видели в Западном парке дней пять назад! Точно, она. - Устроим дежурство, - предложил Брандашмыг. - И выпьем за это! - поддержал его Склизкий Баба. Имя городу - Иамет. Когда суматоха, вызванная появлением Дивного Странника несколько улеглась, и на него перестали обращать внимание, блондинка полушепотом спросила разведчика: - А теперь, Вук, скажи, сколько правды было в твоих словах? - Правды? - сделал невинную мину Сюрикен. - Ты о Зеленом Менестреле? - Нет, я о незнакомце. - Амба, я как раз хотел тебе рассказать... - Подожди, я сама. Ну-ка, идите сюда! Сюрикен послушно подошел, таща за руку Катманду. Последний не особенно сопротивлялся: ему было интересно. Блондинка взяла его за руку, выпрямилась и закрыла глаза. Ладонь ее заметно похолодела. Разведчик с восторгом и немым обожанием наблюдал казалось бы привычную для него картину. Хрипловатый голос девушки шел из какой-то неведомой глубины: - Здравствуй, пришелец, бродяга, повсюду чужой! Впрочем, прости, я ошиблась: твой дом - твое сердце. И это я попрошайкой стою пред тобой: Может, позволишь огнем твоим малость погреться? Ты появился из глуби стремительных лет Битв и походов, святителей и миннезанга... Здравствуй! Откуда ты, вестник? Ужели рассвет Правда бывает над чистыми водами Ганга? Она умолкла, и рука ее постепенно начала становиться теплее. Потом медленно открыла глаза. - Амба! - Восхищенно воскликнул Сюрикен. - Как ты узнала про "Рассвет над водами Ганга"? - Не знаю, - устало отозвалась девушка. - Но этому человеку можно доверять во всем. - Он говорит, что ему нужна помощь, и я знаю, что могу помочь! - Горячо заговорил сталкер. - Но не бесплатно! Это он должен помочь нам и вытащить нас отсюда! Он из города, но я не успел тебе сказать, что совсем не из Иамета! - Это я знаю, - мягко произнесла Амба. - Не торгуйся, Вук! Он и так сделает все возможное, просто потому, что это - он. - А почему это он может смыться из одного мира в другой, а мы нет? - Кипятился Сюрикен. - Мы что же, виноваты в том, что родились здесь, а он там? - Тише! Кассандра ох как обрадуется, если узнает, что ты хочешь слинять. А если еще и сообразит, что это возможно, хотя я в это и не верю... - Я знаю, что он прошел! И девушка его тоже! - А я знаю, что здесь давно уже ничего не происходит. Это Иамет, и в недобрый час дали ему это имя. Который год газеты продолжают вопить о грядущем Конце Света! Так вот, он уже произошел и по меньшей мере год назад. Монах и его ребята были последними, кто смог уйти. И я еще не знаю, смогли ли... - Ты на Монаха не наезжай! - Обиделся Сюрикен. - Успокойся, не буду. Видишь ли, обратилась девушка к Диву, - я сама поняла все далеко не сразу. Дело было летом. Я готовилась к экзаменам в университет и вынуждена была штудировать статистические отчеты. Так вот, уже несколько лет они совпадают во всем позициям. Я подчеркиваю, по всем. Но допекло меня следующее. Когда я подавала документы, то узнала, что в этом году абитуриентом ровно столько же, сколько в предыдущем. Ни больше, ни меньше. Я была так потрясена, поняв, что это означает, что просто бросила все и ушла из дома. А через полгода нашла, вернее, не нашла, но это неважно, газету и прочитала, что в очередном году из дома ушло и не вернулось ровно столько же человек, сколько в предшествующем. Понимаешь? Мой личный выбор на самом деле ничего не значит! У нас нет свободы, все уже давно предопределено! Все! Я не знаю, говорил ли тебе Вук, что я пишу стихи... - Говорил, - мрачно отозвался Сюрикен. - Так вот, мне часто кажется, что они уже были давным-давно написаны, и я просто повторяю старые, затертые чужие слова... - Ничего подобного! - горячо запротестовал Вук. - Предположим. Итак, здесь никогда ничего не происходит, во всяком случае на уровне страны, мира. И когда я узнаю, что ты и твоя девушка вдруг попали сюда и собираетесь выбраться обратно... - А чего ж им тут делать? - угрюмо заметил Сюрикен. - Конечно, выберутся. - Между прочим, до нас сюда рухнули еще двое цивилов из нашего мира, - вмешался Катманду. - И они точно ни в жизнь не врубятся, что такое другие миры и какие они бывают! - Еще двое из вашего мира! - глаза Амбы расширились. - Плюс два минус два - в итоге ноль. Вук, это же дает нам шанс! - Если они сами прежде нас не сбегут, - пробурчал сталкер. - Выберутся? А как? Все Пути куда бы то ни было находятся на седьмом уровне, а туда ни один нормальный (и ненормальный тоже) человек не полезет. Да они и знать не знают ни о Путях, ни о Старом метро! Верно? Кстати, Див, а как ты сам планируешь выбираться? - С помощью Хэруворна, конечно, - отозвался хиппи. - Кто это? - Один юный, но многообещающий маг. Он про Зосю все правильно вычислил, только мы этого не поняли. Так что все ништяк будет. - А что, если этому Хэруворну намекнуть, чтобы и нас прихватил? - Предложил Вук. - Это как же, телепатией? - Скептически покачал головой Катманду. - Хэруворн мне рассказывал, как это делается, но на таком расстоянии и в таких условиях... Тут и фенька мало поможет. - И все же мы попробуем, - твердо сказала Амба. - Надо только всем вместе. Огонь, вода и трубы. - Черт бы побрал ваши поиски! - шепотом ругался Брандашмыг, так как громко разговаривать было опасно. - Из-за вас засыпались! - А не из-за вас? - спокойно, но тоже шепотом поинтересовался Сюрикен. - Я, что ли, кинулся бежать к пивному ларьку вместо будки? И что теперь с вашим ящиком делать? На голову надеть? - Не надо... - заныл Склизкий Баба. - Молчи уж, - огрызнулся Шмыг. - Ща сюда полезут, а нам бежать некуда. Ну, если пиву пропадать... - И он, поставив ящик на каменный пол подвала, взял из него две бутылки - по одной в каждую руку. Дивный Странник и еще двое последовали его примеру. Вместо того чтобы быть на полпути к Кассандриной берлоге, они находились в подвале полуразрушенного дома. Но неписанный закон "Системы" - не бросать своих в беде - всегда соблюдался свято. Вверху время от времени грохотали автоматные очереди - их преследователи уходить явно не собирались. Скорее наоборот , ибо выстрелы слышались все ближе. Но видимых выходов, даже и к соседнему дому, не было и времени на их поиски тоже. - Может, не заметят... - тянул Склизкий. - А если по трубам? - спросил кто-то. - Осторожно, та - горячая, - заметил Сюрикен и вдруг вскрикнул. - Ищите вентиль! - Здесь, - отозвался один из сталкеров. - И даже поддается. - Хорошо. Но если сюда заглянет всего один или два... Кто сможет заманить их всех? - Сами доберутся, - пробормотал, отступая назад, Склизкий. Остальные, молча, смотрели друг на друга. Наконец, Дивный Странник не выдержал взгляда Сюрикена и направился к входу в подвал. - Осторожнее, сам не высовывайся, - еле слышно прошептал Вук. - А остальные - подальше от вентиля. Живо! И уберите весь свет! Катманду неслышно поднялся примерно до середины лестницы и швырнул вверх одну бутылку. Затем, сбежав вниз, запустил вторую и со всех ног бросился к остальным. Над его головой застрекотали автоматы. Вскоре показались и автоматчики - спокойные, самоуверенные. Один из них был с мощным фонарем. Закусив губу, Сюрикен ждал, когда они подойдут поближе, потом резко сорвал вентиль. Он еле успел отпрыгнуть, второпях зацепившись рукой за горячую трубу, вскочил на соседнюю и вытащил широкий нож. Но пустить в ход его не пришлось. Рванувшийся вверх столб кипятка обрушился на автоматчиков. Не слышно было ничего, кроме недолгого крика, шума воды да стука бутылки, разбиваемой о чью-то голову. Фонарь тут же унесло потоком. Дышать стало неимоверно трудно. Но своего сталкеры добились: автоматные очереди смолкли насовсем. А наверху стоял прекрасный, солнечный день, и ветер медленно кружил пестрые листья. Зеркало для мага. Хэруворн проснулся от удушья. Во сне запутавшаяся цепочка пасифика плотно сдавила его шею. К тому же ему опять приснился ставший уже привычным кошмар: Дивный Странник, исчезающий в странном сером тумане. Как хотел бы юный маг увидать его наяву! Поговорить с ним, даже просто взглянуть на его ясную улыбку - какое это было бы счастье! Но сейчас Див неведомо где, и у них одна надежда - на его, Хэруворна, знания и умения. Юный маг принялся перебирать в память свои предыдущие неудачи. Так, сперва он пытался просто медитировать, стараясь хоть мыслью добраться до своего друга. И что же? Он извел десятка полтора хозяйственных свечей, домедитировался до рези в глазах, два раза забыл про обед и один раз про ужин и - никакой реакции. Потом он попробовал обратиться к своему бывшему браслету, "поговорить" с ним, как называли это деяние синдамарцы. Беломагическая теория предписывала ему использовать для этого ту феньку, которую он получил от друга. На первый взгляд, все было сделано правильно, и на мгновение юному магу показалось, что пасифик стал горячим и пульсирующим. Но только на мгновение, так что он стал склоняться к мысли, что это ему просто показалось. Далее Хэруворн попробовал заказать себе сон по методу Карлоса Кастанеды. Никакого "дымка" у него, конечно, не было да и травы дурмана тоже. Поэтому он тщательно окурил комнату сандаловыми палочками, воткнув одну из них себе едва ли не под подушку, а также выпил литра два крепкого чаю с мятой, чабрецом и липой. Потом он несколько часов подряд внушал себе, что сейчас увидит Дива, но видел только бесконечные, темные и холодные коридоры с какими-то люками, лестницами и колодцами. Но самым жутким оказался следующий его опыт. Хэруворн попробовал медитировать, используя для фиксации внимания небольшой стеклянный шарик. Синдамарцы любовно называют такие штучки палантирами и приписывают им свойства их легендарных оригиналов. Но шарик быстро замутился, потемнел и стал дымчато-серым, как маленький глобус, найденный в квартире у Сурка. Когда же перед глазами юного мага поплыли туманные клубы, ему сделалось настолько жутко, что он немедленно прекратил дальнейшие эксперименты в этом направлении. Однако шарик, несмотря на все его усилия, так и не вернул свою прозрачность, и юный маг со вздохом решил выбросить его в синдамарский пруд. Таро тоже не давало ему ничего нового. Как молитву, повторял Хэруворн названия карт в переводе на эльфийский: Эла, Амбар, Истар, Рандир, Туолквэ. Но он так и не смог постигнуть до конца их смысл. Рисовать Хэруворн не умел вовсе, так что сделать карту друга, наподобие Амберских, он не смог бы даже при самом большом желании. Можно, конечно, было попробовать обратиться с такой просьбой к кому-либо из синдамарцев, тех, кто видел Дивного Странника, но юного мага пугала сама мысль об этом. Его и так чуть не выставили из тусовки! А кстати, сегодня же вторник! И значит, надо собираться, брать дрын, гитару и прилаживать к голове хайратник, который упорно норовит сползти на уши. Хэруворн подошел к большому, в рост , зеркалу. Но что это? Отраженный в зеркале силуэт ничуть не напоминал его собственный. На него смотрела невысокая, плотно сбитая девушка с немного прищуренными глазами. Казалось, она хотела что-то ему сказать. Однако он мог поклясться чем угодно, что ни разу в жизни ее не видел. Лицо ее было весьма обыкновенно, но серьезный, внимательный и вдохновенный взгляд моментально покорил молодого человека. Несколько минут (а, может, часов) он не отводил от нее глаз, и лишь потом заметил, что ее держат за руки какие-то люди. Рама зеркала скрывала их, но юный маг с радостью заметил на одном из запястий знакомый шипастый браслет. Див! Он не пропал! Однако все внимание Хэруворна было приковано к таинственной, но такой живой незнакомке. Он хотел закричать, что видит ее, что хочет смотреть на нее еще и еще, и не в зеркале, но едва только слабый звук сорвался с его непослушных губ, как она исчезла. Миг - и он смотрит на собственную недоумевающую физиономию с перекошенным хайратником. Маг в ореоле славы. Хэруворн прошествовал через синдамарские ворота медленно и с опаской. В самом деле, ничья, по его мнению, ничего не доказывала. Вали и его маньяки в любой момент могли выкинуть какую-нибудь гадость, а то и снова попытаться вышвырнуть его отсюда, стоило им только найти новый предлог. Действительность превзошла все его наихудшие ожидания. Едва он приближался к какой-либо группе, как разговоры тут же прекращались и все молча расступались перед ним. За спиной же толпа вновь смыкалась, и слышался непрерывный шепот. С огромным трудом юному магу удалось разыскать Ванимельду. - Привет! Что, все-таки происходит? - Спросил он, ожидая, что девушка исчезнет, не сказав ни слова. Но она, напротив, яростно накинулась на него: - Ты еще спрашиваешь?! Сам натворил назгул знает что! Магия - это ведь не шутка и не игрушки для малых деточек! Вы ж все на свете угробить могли! Я потом Тарантина всю неделю в чувство приводила. А ты... Тоже мне, великий и могучий! Крутизна так и прет! - Да ладно тебе, успокойся, - произнес подошедший к ним Тарантин. - Все уже в порядке, насколько оно вообще может быть. - А этот-то ходит, как петух неощипанный! - продолжала кипятиться Ванимельда. - Я, мол, кого хочешь замочить могу! - Как это могу? - не понял Хэруворн. - Не делай вид, что ничего не знаешь. Винни попал под электричку в тот же вечер. - Туда ему и дорога, - пробормотал юный маг. - Что?!! - Так ты правда не в курсе? - удивилась она. - Откуда? Я же, кроме вас, почти ни с кем не общаюсь! - А все прочие боялись обеспокоить звонками столь великого мага, - шутливо заметил Тарантин. - Великого? - А то как же? Ведь с Винни случилось именно то, что ты ему пожелал. И Вали прекрасно знает, что мог бы оказаться на его месте. Его самого спасло только чудо... - ...имя коему - трусость, - ядовито закончила Ванимельда. - Здесь он пока больше не появлялся. - Привет! Не помешаем? - раздался за спиной веселый голос Ниньи. Она была не одна. Рядом с ней стоял широкоплечий мужчина лет тридцати. - А это, - Нинья назвала имя, вызывавшее почтительный трепет не у одного Хэруворна, - и есть тот самый молодой человек, о котором я говорила. Корифей толкиенизма небрежно кивнул Тарантину и Ванимельде и начал внимательно осматривать юного мага: - Так, рост подходящий. Если надеть кольчугу и дать двуручник, то, пожалуй, будет смотреться. К тому же, ты говоришь, он менестрель? Нинья кивнула. - Что ж, будет кому воспеть подвиги арнорской дружины. Освободишься, загляни на ристалище. Хэруворн молчал, не веря своему счастью. Еще бы - сегодня у него будет возможность "поманьячить" с одним из самых сильных бойцов и, может быть, его даже возьмут в команду! - Да, кстати! - Радостно завопила Нинья. - Хэруворн, ты помнишь, что у меня в субботу день рожденья? Юный маг, конечно ни о чем таком даже и не слыхал. - Так вот, приходи, жду. В три часа на Речном у последнего вагона! - Что до Вали... Вали давно нарывался на неприятности, - бросил, уходя, корифей. - Вот она, слава! - горько воскликнул Тарантин, когда они отошли. - Теперь он вон в каких кругах вращаться будет! - Ну почему же? - Ванимельда вступилась за Хэруворна так же горячо, как прежде на него нападала. - Если на квэна нападают, то он защищается, а если приглашают... - ...то он идет в гости, - закончил Тарантин. - Ты только нас в суете не забудь... - Не забуду, - убито пробормотал Хэруворн. Он вдруг сообразил, что за весь вечер ни разу не вспомнил о Дивном Страннике, а ведь именно о нем следовало думать в первую очередь. - Крутой маг, который ровно ничего не знает! - Горько вздохнул он. На мгновение ему захотелось отбросить всю свою гордость и попросить у Тарантина помощи. Но нет, какой же он маг, если ничего не может! И притом, это его дело, и потому он должен сделать его сам. - И что же? - Произнес он для того, чтобы что-то сказать. Тарантин рассмеялся: - Только то, что Ванимельда тоже хотела пригласить тебя в субботу на чашку чая. Но так и быть, мы перенесем это, скажем, на пятницу. Правда? Так рождаются мифы. Зося стояла в почти облетевшем парке. Странно, но ее неудержимо тянуло сюда, тянуло вопреки пугающей встрече с подземными жителями. И все же ей подсознательно очень хотелось увидеть ту светловолосую девушку и узнать, что за стихи она писала. Ибо Иамет давил на нее какой-то мертвящей тяжестью, даже худшей, чем когда-то гостиница "Минск". К тому же одиночество мучило ее все сильнее, как будто перед ней на мгновение распахнули дверь и тут же захлопнули. И потому желание встречи было сильнее страха перед ней. Но вот, наконец, пара свободных часов, и можно спокойно погулять и помечтать на воле. Зося была не одна, а с двумя своими товарками, тоже иногородними, которым по этой причине некуда было податься. Те горячо, как будто это волновало их больше всего на свете, обсуждали участившиеся в городе случаи воровства, а девушка слушала их вполуха, думая о своем. - И как же он, из-за угла что ли выскочил? - Если бы! Прямо с-под земли вылез, упырь лохматый! Да как схватит цельный поднос с бутербродами! А на руке у него - железный браслет, шипами утыканный... Ну, думаю, жахнет щас по голове и конец! И язык отнялся, рот открываю, как рыба, а ни звука! - А он-то, он-то? - А он только зубы скалит. И на спине у него - мешок агромадный. Не иначе, головы по ночам с людей отрезает и складывает... - Страсти-то! Вдруг кто-то неслышно положил руку на Зосино плечо. Девушка вскрикнула и обернулась. Перед ней стоял давешний угрюмый подросток. - Надо поговорить, - сказал он, не обращая никакого внимания на двух других женщин. Те, однако, тотчас замолкли и пораженно уставились на девушку, спокойно разговаривающую со столь опасной личностью. - Ты ведь Софья Лясницкая? - негромко спросил парень. - Да, - ответила девушка, недоумевая, откуда он мог узнать ее имя, а тем более фамилию, которую она здесь вообще никому не называла. - Один твой друг хочет тебя видеть. - Но у меня нет здесь друзей... - Разве я сказал "здесь"? - спокойно поинтересовался сталкер. "Неужели это та девушка? Но почему?" - Так ты идешь со мной? - Прямо сейчас? - Да. - А куда? - Конечно, в Старое Метро. JUSTIFY">Женщины побледнели. Одна из них начала оседать на землю. Зося колебалась. Ей было жутко и интересно в одно и то же время. - Он ждет, - напомнил подросток. - Кто он, - решилась спросить она. - Див, - коротко ответил парень. Это слово разом развеяла все ее сомнения. Девушка уже не думала о том, что это невозможно, немыслимо, а только - так и должно все быть, и потому спокойно и уверенно пошла к знакомой будке и попыталась открыть дверь. Та оказалась запертой. - А! - усмехнулся подросток и нажал на выступающий из угла кирпич. Дверь тихо открылась и закрылась за Зосей, не подозревающей о том, что по Иамету в тот же день начнет гулять история о гнусном вурдалаке из Старого Метро, который загипнотизировал несчастную девушку, выпил из нее всю кровь, после чего она последовала за ним и провалилась под землю, так что даже следов никаких не осталось. Да и Вук немало бы посмеялся, послушав, что говорят о его похождениях наверху. Пятеро против Судьбы. - Итак, мы попробовали уже все, что могли, - с горечью говорил Сюрикен Амбе, - но результат по-прежнему нулевой. - Нет, не все, - возразила она. - Смотри. Сперва я пыталась сделать что-то одна. Все, чего я при этом достигла - это выяснила, что конкретно происходит. Много это или мало - суди сам. Далее я познакомилась с тобой, Вук, и у нас появилась цель - уйти отсюда. Затем сюда свалился Дивный Странник, и он рассказал, куда и как это можно сделать. Див, не перебивай, я слушала тебя внимательно и поняла при этом, возможно, даже больше, чем ты смог сказать. Все-таки у меня есть кое-какой опыт! Катманду хотел было возразить, что и у него тоже есть опыт, но промолчал. - Это три, - продолжала Амба. - Затем удалось связаться с Хэруворном. Вук, я знаю, что ты хочешь сказать по этому поводу, но я-то говорю только то, что знаю. Да-да, я видела его. Это ведь высокий светловолосый молодой человек примерно моих лет, пожалуй, даже красивый, хотя в данном случае это совсем не важно. Правда, Див? - Ништяк, - подтвердил Катманду. - И еще у него толстая цепочка на шее. - Моя фенька, - улыбнулся хиппи. - Да, знаю, ты мне рассказывал. Таким образом, нас стало четверо. Но четыре - это число Судьбы, а чтобы ее преодолеть, нужен пятый. И теперь он, вернее она, у нас есть. - Эта подметка? - недоверчиво буркнул Сюрикен. - Вук, - резко оборвала его Амба. - Сколько раз тебе повторять, чтобы ты молчал о том, чего не знаешь! - Можно подумать, что она что-то может! - Проворчал обиженный подросток. - Не знаю. Но сейчас важнее всего одно - это желание убраться отсюда. На самом деле только это играет какую-то роль. И пробовать надо, пожалуй, не здесь, а где-нибудь в парке на рассвете. - Там же все кишмя-кишит автоматчиками! Нарвемся ни за что. - Мы успеем. Главное, надо найти то, что свяжет нас пятерых. - Див, - вдруг спросила Зося, - а ты помнишь песню, которую пел на квартире у Сурка? У нее еще припев из одной фразы... - Я тебя научу, - воодушевился хиппи. - Она вовсе не такая длинная, как кажется. ...Выйти в путь молодым, а в пути стать седым, Никто из нас не уйдет отсюда живым... - запел он, а Сюрикен подхватил припев, хлопая в ладоши. - Ой! - вскрикнул вдруг Дивный Странник. - Опять рука! - Да сними ты эту штуковину, - проворчал сталкер. - Она же горячая хуже парового котла! - Нет! - крикнула Амба. - Как же вы не понимаете! Это как раз то, что нам нужно! Див, миленький, потерпи немного! Зося, возьми его за руку, и Вук тоже! И пойте, хотя бы только припев подтягивайте! - А между прочим, - заметил Сюрикен, - сюда Шмыг с Кассандрой идут. Что-то мне не хочется при них вашей магией заниматься... - Да будет с ними их судьба! - выругалась Амба. - Как всегда, вовремя! Но что ты предлагаешь делать, бежать наверх? Сам же сказал, что там автоматчиков что тараканов в мусоропроводе. И не успеем. - Не вверх, а вниз. В келью Монаха. Там никакая Кассандра не достанет. - Быстро! Див, лапонька, ты можешь идти? Див! Рука Амбы встретилась в темноте с Зосиной. - Держи его с другой стороны! А ты, Вук, будешь показывать дорогу. Живее! Изумленная Кассандра услышала только топот бегущих ног, оборвавшийся у первого же люка. Лезть вниз за беглецами она не рискнула. Ни сна, ни отдыха измученной душе. (Как будто крыша съехала уже.) За недолгое время жизнь Хэруворна успела превратиться в настоящий ад. Постоянные телефонные звонки, вечные поездки по всему городу, заканчивающиеся далеко за полночь, дурацкие просьбы жаждущих попользоваться его мнимым могуществом... Раньше он страдал от одиночества, теперь же с ужасом думал, что не может остаться один. Он не мог читать книги, не мог писать стихи, не мог просто о чем-либо подумать в тишине: у него не оставалось времени ни на что, кроме бесконечных разговоров со знакомыми и незнакомыми людьми. К счастью, хоть на чаепитии у Ванимельды было по-другому. Там ни о чем не расспрашивали, и их было всего трое. Ванимельда включила музыку, а Хэруворн любовался, глядя, как под карандашом Тарантина проявляется портрет его любимой. Блаженные несколько часов! И юный маг был так благодарен им за такую, пусть даже и очень короткую передышку! Но даже ночью не было долгожданного отдыха. Как только он закрывал глаза, на него накатывались сны. Образ светловолосой девушки, такой близкой и такой далекой, преследовал его неотступно. Она протягивала к нему руки, кричала ему что-то и бежала по бесконечным, темным коридорам. Он уже хорошо знал ее чуть хрипловатый голос. Если бы он мог разобрать хоть одно слово! Казалось, что достаточно только один раз коснуться ее руки - и все сразу станет просто и понятно. Но каждый раз их разделяла стена серого тумана, один вид которого внушал юному магу ужас и отвращение. Преследовали его и другие голоса. Кто-то истерически кричал: - Как, они хотят уйти?! Ему возражал другой голос: - Куда? На тот свет? Однажды Хэруворн проснулся в холодном поту от четко произнесенной фразы: - Это тебе не Москва. Это Иамет. Юный маг попытался понять, что же его так напугало в этих, произнесенных обычным мальчишеским голосом словах, но так и не смог этого сделать до тех пор, пока не додумался заглянуть в толкиеновский словарь. Тогда ему по-настоящему сделалось жутко. Даже фенька на цепочке, казалось, становилась с каждым днем все тяжелее и тяжелее. Однажды Хэруворн даже заметил оплавленную отметину на полусинтетическом джемпере, но он просто влез в хэбэшную футболку (благо. погода, наконец, позволила) и предпочел забыть об этом. Вот и теперь, возвращаясь от Ниньи, юный маг думал о том, насколько бездарно провел он день. Да, конечно, его познакомили с уймой интересных людей, но он даже и наполовину не запомнил их имена. Да, он почти договорился о месте в команде Арнора на предстоящих игрищах, но что толку в том, если из-за поисков Дива он не сможет никуда уехать. Как оказалось, Хэруворн - неплохой рассказчик (хотя раньше его никто не желал выслушать) и весьма приличный менестрель (а прежде все дружно затыкали уши, едва только он брался за гитару), но даже это его не радовало. Что до магии, то тут вообще все присутствующие относились с подчеркнутым уважением к его мнимым знаниям. Ему задавали вопросы, просили его помощи или совета, один пионер, как говорили в тусовке (а давно ли сам Хэруворн считался таким?), пытался навязаться к нему в ученики. А сам юный маг неотступно думал о том, как мелки их проблемы по сравнению с его собственной бедой. Впрочем, даже тут он услышал кое-что интересное. Рассказывали, например, про одного парня, который ухитрился наладить надежную телепатическую связь со своей девушкой. Правда, связь эта была исключительно песенная. -...Представляете, они, не созваниваясь, всегда приходили одновременно в одно и то же место, всегда знали, хорошо или плохо другому, и что надо сделать, чтобы было хорошо... - Вот везунчики, - заметил кто-то. - А то как родная АТС сдохнет в очередной раз, так хоть ложись да помирай! - У них даже код был на разные случаи жизни, - добавил рассказчик. - Правда, как он сам говорил, не всякая песня для этого годилась. - И даже сейчас на это чудо можно посмотреть? - К сожалению, нет. Все оборвалось, когда он пригласил другую в кафе, а она узнала. Бедолага оправдывался, но она заявила, что не хочет больше ничего слышать. И - все. - Лажа, - бросил некто, но прочие еще долго молчали. Хэруворн твердо решил попробовать эту и другие феньки (как сказал бы Дивный Странник), например, гадание на воде, разноцветные свечи и еще многое. Он даже возымел желание все-таки нарисовать портрет друга, что, принимая во внимание его художественные способности, находящиеся на уровне "точка, точка, два крючочка", явно затмило бы все двенадцать подвигов Геракла. "Мы горели в огне..." Собственно, суббота уже завершилась и наступило воскресенье. Поэтому Хэруворн отправился разбирать постель, дабы, наконец, улечься спать. Неожиданно одна мысль пришла ему в голову: "Сегодня же - день Солнца! Жалко было бы упустить такую возможность! Но если я лягу спать, то рассвет просплю наверняка. А так при любом раскладе он будет мой." И юный маг, повинуясь внезапному импульсу, отправился за свечами. Он зажег сразу пять штук. Две из них были в красивых подсвечниках, а остальные ему пришлось впихнуть в обыкновенные банки из-под майонеза. Но это его не волновало. Потом он аккуратно, начиная с северной стороны своей комнаты, расставил их в форме большого правильного пятиугольника и для большей ясности обвязал их бельевой веревкой в виде звезды. Затем подумал немного, поморщился, как от зубной боли, и положил в центр тот странный глобус. Прямо так, без коробочки. Кажется, все. Он тяжело вздохнул, вошел внутрь, повернулся лицом к самой длинной свече и приготовился ждать. Шли минуты, а, может, часы. На кухне мерно тикал будильник. В доме напротив погас уже самый последний огонек. А Хэруворн все сидел в классической позе лотоса и смотрел на огонь. Глаза его понемногу слипались. Вдруг какой-то внезапный толчок вышвырнул его из пятиугольника. Схватив гитару, он бегом вернулся обратно, на ходу подумав: "Завтра соседи опять придут жаловаться", и машинально, уже не соображая, что делает, запел: - ...Кто-то ищет в ночи, но обходит наш дом, И наш колодец живой позадернулся льдом... Цепочка с пасификом резко стиснула его шею, чуть не придушив его. Он запнулся на мгновение, сглотнул и продолжил: - ...И скатертью любая из закрытых дорог!.. И вдруг Хэруворну показалось, что ему стали подпевать: такой родной голос Дивного Странника, хрипловатый блондинки, чье-то незнакомое сопрано и резкий дискант, произнесший так напугавшую его фразу про Иамет. И он не слышал более ничего, кроме песни, и не видел ничего, кроме мерцающего пламени, пробивающегося через клочковатый серый туман. Пальцы его были разбиты в кровь, но он не замечал этого. Все, что угодно, лишь бы успеть, лишь бы не потерять в темноте голос друга! - ...Ведь как только мы разойдемся одни, Отберут даже память про светлые дни... Все оборвалось разом. Хэруворн попытался подняться с пола, ощупывая левой рукой раскалывающийся от боли затылок. Гитара лежала у него на животе, чудом не зацепившись грифом за одну из свечей. Та, как ни странно, все еще продолжала гореть. Незнакомый женский голос, слова которого проходили мимо его сознания, резко выговаривал кому-то: - Див, пся крев! Ты столь дивен, что уже забыл, где здесь водится вода и чашки? Чьи-то руки заботливо убрали с него инструмент, но юный маг смотрел не на них: над ним склонилось ставшее таким знакомым девичье лицо с внимательными, обеспокоенными, чуть близорукими глазами. Праздник сердца и желудка. - Тащизм! - Наслаждался Дивный Странник, сидя за уставленным яствами столом. - Да, классные у Зоси пирожки, - прошамкал набитым ртом хозяин квартиры. - А ты только сейчас это заметил? - Слегка обиделся Див. Девушки, улыбаясь, смотрели, как молодые люди усердно поглощают еду. - Я Амбу обязательно научу прежде, чем уехать. Правда, Лен? - А куда ты собралась? - всполошился Сюрикен. - Об этом и разговору не было. - Как же не было? Мы с Дивом отправляемся в Крым. Заодно ту штуковину в море утопим. Амба считает, что это самое правильное. Они ее вчера полдня на пару с Хэруворном жгли. - Не горит, - огорченно заметила Амба. - Мы ее даже взрывать пытались. Все без толку! - Ничего, потонет, как миленькая! Кстати, Див! Вон у Лешки атлас стоит на полке. Покажи Вуку Крым! А я, - вздохнула Зося, - видимо не создана для столичной жизни. Вот приеду домой, поступать никуда не буду, а просто выйду замуж... - Не за Дива же? - усмехнулась Амба. - Его даже тебе на цепь не посадить. - Конечно, нет. Буду нянчить малышей и разводить сад. А Дивный Странник будет приходить в гости и рассказывать детям сказки... - А твой муж будет смотреть на эту дивную картину и слова говорить, - Поддразнил замечтавшуюся девушку Сюрикен. - Я ему рот пирожками заткну, - в тон ему ответила Зося. - Мол, смотреть смотри и слушать слушай, но в башку не бери и больше кушай. - Смотрите! - изумился сталкер. - Ты что, от Амбы с Хэруворном набралась? Они у нас поэты известные... Как там у вас дела с вашей одой? Выяснили, у кого лучше? - Во-первых, не одой, а балладой, - заметила Амба. - А во-вторых, никак. От работы натощак начинается шизняк, как говорит Див. Понял? - Понял. А кстати же, мы нашли. Глянь, Крым - это Таурия? - Она самая. - Ну тогда я с ними. С детства мечтал увидеть теплые края. - Пиплы, мы что, Хэруворна совсем одного бросим? - Вмешался Дивный Странник. - Ему же фигово будет! - Как это одного? - Ответила Зося. - Амба остается. Будет поступать вместо меня. А почему бы и нет? Характеристику ей Лешка напечатает, а диплом у нее, как оказалось, при себе и самый обыкновенный. "Школа номер три города Иамета". Вы что, всерьез думаете, что его по карте искать будут или запрос туда пошлют? - Пусть шлют. Флаг им в руки и барабан на шею. - Все получится. Вы думаете, что мы вчера по магазинам бегали? Как бы не так! Выясняли. Географию с историей ей не сдавать, а язык, сочинение и математику спихнет спокойно. Будет учиться, жить в общежитии, а там, глядишь... - И она лукаво взглянула на Хэруворна. Тот предпочел ретироваться под стол, сопровождаемый дружным хохотом Вука и Катманду. Впрочем, Зося его оттуда и извлекла: - А ведь Амба неправду сказала. У вас на самом деле все готово. - Мы, вообще-то, хотели из двух баллад сделать одну, - пробормотал вконец растерявшийся Хэруворн. Веселье удвоилось. - Ну так идите и делайте, - распорядилась Зося. - А мы посудой займемся. Вук, тащи все в раковину! А тебе, Див, полотенце. Что, мой хороший, не знаешь, как его держать? Песню запевай! Обеспокоенная женщина открыла входную дверь и остановилась на минуту на пороге. "Нет, нельзя было оставлять его одного. Лешенька уже неделю не отвечает на телефонные звонки, и ладно бы приехал на дачу сам! Если бы не возня с огородом! Конечно, он уже вполне взрослый, студент все-таки, но если за ним не присматривать..." Уже в коридоре она услышала звонкий взрыв смеха и немедленно направилась к его источнику, то есть на кухню. Казалось бы, увиденная картина должна была бы встревожить ее еще больше: компания молодых людей с шуточками убирала остатки еды в холодильник. Но вопреки этому женщина успокоилась: "Слава Богу, хоть с голоду не помирает!" - Лешка! - закричала темноволосая девушка. - Ты где ползаешь? Твоя мама пришла, молочка принесла... Леша появился спустя полминуты, ведя за руку еще одну девушку. "Рубашка-то чистая, - отметила женщина, - и брюки отглажены. Даже причесаться не забыл! Весьма странно." Уверенный тон сына и особенно его слова еще больше поразили ее: - Ма, давай сумку! Ты не беспокойся, все в порядке. Просто я телефон отключал, чтобы не слишком звонили. И вообще, мы недавно кушали и даже тебе кое-что осталось. Погреть? Кое-что оказалось отнюдь не консервами или пищевыми концентратами. - А ребят я тебе сейчас представлю. Это Софья, Дмитрий, Вук... Очень редкое имя, не правда ли, ма? И... - Он на мгновение замялся, - Елена. Женщина посмотрела повнимательней: "Ничего девочка. Тихая, скромная, домашняя. Тоже студентка, наверное. А Лешенька-то похудел, побледнел, как-то вытянулся. Но - веселый и гораздо более уверенный в себе. И еще - раньше у него никогда не было друзей." - Собственно, ма, мы уже уходим. Сегодня же вторник! "Хорошие ребята, вежливые. Дима явно самый старший. А Вук - совсем еще мальчишка. И девочки. Раньше он их побаивался." Женщина заглянула в кастрюльку с салатом и взяла на пробу пирожок. "Как же быстро взрослеют дети!" А компания, выгрузившись из метро, радостно выбралась на улицу. - Пешком или на тролле? - Поинтересовался Хэруворн. - Конечно, пехом, - ответил Див, ненавидевший все виды транспорта, кроме грузовиков. - А что такое "тролль"? В Иамете их не водилось. - Ну и не надо, - констатировал Хэруворн. - Пошли. - Песню запевай! - Скомандовал Див. - ...Кто молился за нас, те давно среди нас, Так что некому, братцы, молиться за нас... Они шли по тротуару вдоль проспекта, и в глаза им светило золотистое заходящее солнце. - Черт, разъездились! - Выругался сталкер, отпрыгивая от выскочившей со двора машины "Скорой помощи". Незадолго до того жители близлежащих домов были напуганы выстрелами, но компании не было до этого никакого дела. - ...А здесь у нас на сто верст я да ты да менты... Если бы лежащий на носилках раненый мог бы приподняться и выглянуть в окно, то обнаружил бы по крайней мере одно знакомое лицо, а именно высокого юношу с расчехленной гитарой наперевес. Да и одну из девушек он мог бы узнать - не ту, что рядом с гитаристом, а вторую, высокую и темноволосую. Но он не чувствовал сейчас ничего, кроме собственной боли. - ...Нам никогда не увидеть рассвета над водами Ганга! Легенда. ... И снова налетел на ясень ветер, ибо лишь там нет ветра, где нет ни огня, ни воды, ни земли и ни воздуха, ни времени и ни пространства, ни жизни и ни смерти. И снова закружил в воздухе пылинку, бывшую когда-то листом, вертя и швыряя ее меж деревьев и трав. И упала она в предвечное море, где нет ни начала, ни конца, а только маленький кусочек земли - сад Творящего и Творимого. И затонула она в бескрайней пучине вод: смотри - не увидишь, ищи - не отыщешь. И лишь игривые волны вынесли на берег маленькое, мертвое тельце мошки, которое жизнь покинула раньше, чем вступила в него смерть. Ветер же стих, чтобы появиться через мгновение в другом месте. В саду стояло прекрасное, дивное лето... (c)Иаран