|
||||||||||||||||
| ЧЕРНАЯ ЛЕГЕНДА
(историко-психологический этюд) Л.Н. Гумилев (citaty) |
||||||||||||||||
| Что было бы, если бы Триполи и Акра, крепости крестоносцев Иерусалимского королевства, не пали под ударами египтян-мамлюков в 1289 и 1291 гг., а, наоборот, Франция, Англия, Германия овладели бы Ближним Востоком в XIV-XV вв. и вместо Турции создали бы огромное государство - продолжение Европы? Или если бы христианское государство создали... монголы, в XIII в. пришедшие на Ближний Восток?
С точки зрения глобальных событий XX в. то, что случилось 3 сентября 1260 г. в одной из долин Галилеи, могло бы считаться, а оно и считается так, крайне незначительным и невыразительным событием XIII в. Что о нем могут сказать хроники того века? Было сражение, каких было много. И мало кому сегодня что-нибудь говорит поворотная по своим последствиям битва в жаркой долине Бекаа на полпути между Баальбеком в Ливане и Назаретом. Битва ознаменовала собой крушение одной могущественной идеи, охватившей Центральную Азию, и оказала воздействие на продвижение европейцев в Леванте и на все дальнейшие успехи и неуспехи их экспансии-попытки утверждения на арабском Востоке. Битва, выигранная силами и оружием степняков-половцев, оказавшихся хозяевами Египта, остановила надолго развитие прогрессивного общества в арабском мире, заставила законсервировать некоторые процессы в мусульманском суперэтносе, имела следствием то, что через два столетия после этого европейцы-наблюдатели начали ставить диагноз: страны ислама отстали и им суждено отставание, пока они не перенимут с Запада культурные достижения. Битва, о которой идет речь, - сражение при Айн-Джалуде. Она в полном смысле является поворотной датой всемирного масштаба. А почему? Ответить на этот вопрос можно, лишь согласовав взгляд на историю с концепцией этногенеза, причем для этого мы должны начать с тех действующих лиц нашей условной театральной арены - с суперэтнических персонажей, - среди которых первой представляется слово Византии. крестоносцы третьего похода отбили у мусульман прибрежную твердыню - Акру, превратили ее в христианскую цитадель - Сен-Жан д"Акр и, уходя, Ричард Львиное Сердце подарил эту важную крепость тамплиерам и иоаннитам, добавив еще Кипр, захваченный у византийцев. В 1228 г. на освобождение Гроба Господня двинулся король Сицилии и Германии, отлученный от церкви, и враг папского Престола Фридрих II Гогенштауфен. Он вернул христианам Иерусалим, не выпустив ни единой стрелы - путем соглашения с египетским султаном, поставившим лишь одно условие - не укреплять стены святого города. первая расплата захватчиков за оскорбления, нанесенные союзникам - восточным христианам. Но это было не последнее преступление Крестоносцев, и, особенно их ведущей организации - ордена тамплиеров. Преступление потому так и называется, что его можно и не совершать. Если прежние неудачи можно было "свалить" на "силу вещей", то последующий факт - продукт собственной злой воли, преступление, и совершивший его несет личную ответственность. то, что рыцарский совет Акры будет обсуждать вопрос о союзе с мамлюками против монголов, т.е. с мусульманами против христиан, - это лежало вне возможностей нормального воображения. Только магистр тевтонских рыцарей помешал заключению этого союза. Ограничились компромиссом: приняли мамлюков как гостей, снабдили их сеном и продуктами, позволили отдохнуть под стенами Акры и даже впускали мамлюкских вождей в крепость, чтобы хорошо угостить. Кутуз, видя такое легкомыслие, хотел было захватить Акру, но жители города стали по собственной инициативе выгонять мамлюкских воинов. Поэтому ввести в город достаточно воинов не удалось. При всем этом безумном легкомыслии рыцари Акры заключили с мамлюками торговую сделку: мамлюки обязались продать им за низкую цену лошадей, которые будут захвачены у монголов. Но мамлюки не выполнили своих обязательств. Видимо, степнякам были слишком противны титулованные спекулянты. Дав войску и коням хороший отдых, Кутуз прошел через франкские владения в Галилею, чтобы оттуда напасть на Дамаск. Кит-буга с монгольской конницей и вспомогательными отрядами армян и грузин встретил противника у Айн-Джалуда, недалеко от Назарета, 3 сентября 1260 г. Монгольские кони были утомлены форсированным маршем, но ведь монголы еще не терпели поражений. "Горящие рвением, они шли вперед, доверяя своей силе и храбрости", - писал армянский историк Киракос. Надежда на победу не оставляла монголов до конца. Кутуз, используя численное превосходство, укрыл фланги в глубоких лощинах, а против главных сил Кит-буги выставил авангард под командованием своего друга Бейбарса. Монголы пошли в атаку и снова скрестили сабли с половцами. Бейбарс устоял. Фланговые части вышли из лощин и окружили монголов. Кит-буга, спасая честь знамени, скакал по полю битвы, пока под ним не убили коня. Тогда мамлюки навалились на него и скрутили ему руки. Разгром был полный. Беглецы с поля боя тоже не уцелели. Их усталые кони не могли уйти от свежих мамлюкских. Желтый крестовый поход кончился катастрофой. Связанного Кит-бугу привели к султану Кутузу. Пленный найман гордо заявил победившему куману, что Хулагу-хан поднимет новую конницу, которая, как море, зальет ворота Египта. И добавил, что он был верным слугой своего хана и никогда не был цареубийцей. После этих слов Кутуз велел отрубить Кит-буге голову. Надежды последнего паладина восточного христианства, найманского богатыря Кит-буги, не сбылись. Гражданская война в Монгольском улусе затянулась до 1301 г. и погасла лишь тогда, когда монгольские богатыри перебили друг друга. Перегрев пассионарности сжег Монгольский улус и степную традицию. Улусные ханы оказались не государями, а пленниками своих подданных, которые заставили их принять свою веру. на западе - ислам, в Китае - буддизм. Гибель Кит-буги и его ветеранов оказалась не случайной потерей, а поворотной датой истории, после которой "сила вещей" повлекла цепь событий по иному пути. После того как монгольская армия отошла за Тигр, в Сирии и Месопотамии началось поголовное истребление христиан. То культурное наследство Византии, которое пощадили арабские правоверные халифы - Омейяды и Аббасиды, еретики Фатимиды, рыцарственные курды Аюбиды, было сметено мамлюкским натиском начисто. И нельзя сказать, что свирепствовали новообращенные половцы. Нет, они только разрешали мусульманам убивать христиан, а сами расширяли ареал, одерживая победу за победой. В 1268 г. пала Антиохия, в 1277 г. Бейбарс одержал свою последнюю победу над монголами при Аль-бистане, после чего его преемник султан Калаун взял в 1289 г. Триполи, а в 1291 г. Акру, Тир, Сидон и Бейрут. Дольше всех держалась Киликия, завоеванная мамлюками только в 1375 г; Ближний Восток из христианского превратился в мусульманский. С утратой традиции ушла культура и не заменилась другой. Разбитые "осколки" подобрал в 1516 г. османский султан, безжалостный Селим I. И тогда Ближний Восток, мудрый,, доблестный и творческий, превратился в ту этнокультурную руину, которую описал М.Ю. Лермонтов в своей стихотворении "Спор", в котором ведут спор горы Казбек и Эльбрус о возможностях покорения природы человеком. Военнопленного, если он не был преступником, следовало отпустить за выкуп. Даже существовала определенная такса: сколько брать за простого воина, сколько - за барона, сколько - за принца крови и сколько - за короля. Если же пленник был беден и не мог сам выкупиться - его полагалось ставить на невольничий базар и продать, но не убивать. Средневековая война имела правила, которые обычно соблюдались. Из этих правил исключались исмаилиты и рыцари-монахи: тамплиеры и иоанниты, История странная и грязная. Но время для расследования упущено, и теперь невозможно сказать, как произошел этот государственный переворот. Последствия его были тяжелыми. Новый режим больно ударил по христианским подданным Бейбарса. Их стали угнетать и обижать разными способами. Караваны паломников, которые доселе свободно ходили из Яффы в Иерусалим, стали подвергаться нападениям бедуинов, которым египетский султан не препятствовал. Была завоевана христианская Нубия, и ее население было обращено в ислам. Гордая Акра, пренебрегшая союзом с монгольскими христианами, была вынуждена сражаться с половецкими мусульманами, которые при преемнике Бейбарса - Калауне - взяли все христианские крепости Палестины. Из этих крепостей спаслись только "франки", которые успели подняться на борт итальянских галер и добраться до Прекрасной Франции. Мамлюки крестоносцев в плен не брали. Захваченных рыцарей они толкали вниз с башен взятого города и ловили их на копья. Так закончились крестовые походы. Что же их заставляло снабжать войско Кутуза? Плохой, обывательский расчет, надежда на наживу. Но расчет этот был неверен, и предательство Кит-буги не было оплачено. Свои тридцать сребреников феодалы Акры не получили. Однако именно из-за них пошли на ветер 190 лет трудов, лишений, жертв, затрат и самообмана. Налоги с французских крестьян наполняли карманы тамплиеров, а головы французских воинов валялись в песках Палестины, обеспечивая коммерческие операции Акры и Кипра, Генуи и Венеции. И если до 1260 г. была надежда на успех, то после битвы при Айн-Джалуде дальнейшая поддержка Заморской земли была преступлением, совершавшимся в чужих интересах. Но тамплиеры поддерживали обогащавшую их войну и не боялись ответственности. Ведь улик против них не было. А демагогия велась на высшем уровне. Поди попробуй скажи, что крестовый поход уже не подвиг, а лавочка... Наконец в 1307 г. французская корона ответила на наглый обман подлым ударом. В одну ночь все тамплиеры во Франции были арестованы и под пытками признали себя виновными в кощунстве и сатанизме. Большая часть обвинений не была доказана, но в 1314 г. великий магистр ордена, Жак де Молэ, и еще несколько тамплиеров были сожжены в Париже, а остальные сгнили в тюрьмах. Ну а что было бы, если бы франки Акры повели себя нормально, т.е. не снабдили бы усталых мамлюков провиантом и не пропустили бы их через свои земли в тыл монголам, а, наоборот, потрепали бы войско Кутуза внезапными стычками и предупредили бы Кит-бугу о необходимости подтянуть подкрепления? Армян и сирийцев было много. Битва отложилась бы до их прихода, и, даже если судьба обрекла Кит-бугу на смерть, он погиб бы в бою, который наверняка кончился бы разгромом мусульман. И если бы венецианцы, вместо того чтобы биться с генуэзцами, блокировали Александрию на время, нужное монголо-армянам для вторжения в Египет, то судьба мира ислама была бы решена. Тогда бы сохранилась старинная христианская культура в Верхнем Египте и Нубии. От Балха до Ассуана ширилась бы христианская империя с монгольской династией. Но ведь в те времена в Англии и Германии династии были французскими (Плантагенеты и Люксембурга), а в королевстве обеих Сицилий - немецкая (Гогенштауфены). Ильханы (ханы завоеванных земель) заключили бы с королевством палестинских франков мир - как с Никейской империей и Киликийским царством; и древняя культура Византии сохранилась бы во всем многообразии и творческом богатстве. Рядом с Византией сложилась бы вторая восточно-христианская империя, превосходившая первую доблестью, мудростью и богатством. А кто проиграл бы? Берберские пираты Алжира, Туниса и Орана. Лишенные поддержки с востока, они были бы завоеваны французами или испанцами не в XIX, а в XIV- XV вв. Зато Средиземное море стало бы безопасным для торговых судов, а его берега - для рыбаков и виноградарей. Но был возможен и другой вариант. Так как наследники Хулагу-хана выступали в полувековой гражданской войне в Монголии на стороне Хубилая, против монгольских несториан: Ариг-буги, Хайду и Наяна, то они, подобно великому хану, могли договориться с католиками и принять крещение из Рима. Это было столь же вероятно, как реальный вариант - обращение Газан-хана в ислам. Тогда держава ильханов испытала бы судьбу Индии. ХVIII-XIX вв., только на месте Ост-Индской компании оказалась бы венецианская сеньория. Тогда восточных христиан давили бы не мусульмане, а католики, которые принесли бы из Италии культуру Возрождения. Монгольские ханы быстро стали бы марионетками флорентийских или сиенских банкиров, которые в XIV в, высосали бы из Сирии и Ирана все богатства, уцелевшие от войны XIII в. Но вот чего не могло быть, так это возрождения Арабского халифата. Халифы совершили непростительную ошибку еще в IX в.: они передоверили защиту государства иноземцам - тюркским гулямам - и за 300 лет вне Аравийской пустыни арабов не стало. Хотя население говорило по-арабски, но чувствовало и мыслило по-тюркски или по-берберски, по-курдски или по-персидски. А эти даже не пострадали бы, потому что им нечего было терять и не к чему стремиться. В зоне этнического контакта они потеряли ощущение своей принадлежности как к староарабскому, так и к тюркскому этносу. Они превратились в блуждающие свободные атомы внутри огромной суперэтнической системы. Пострадали бы исмаилиты (которых планомерно истребляли и мусульмане и христиане) и друзья исмаилитов - тамплиеры. Тех просто распустили бы после освобождения Иерусалима. Но, пожалуй, последним тамплиерам лучше было бы превратиться в простых феодалов, чем гореть на медленном огне французских костров, или заживо гнить в подвалах коронных замков. Однако здесь уже вступила в новое русло "сила вещей". Предательство - преступление противоестественное, зло ради зла, и естественный ход событий его карает. Последний магистр ордена, Жак де Молэ, видимо, был осужден по ложному обвинению, но перед судом истории он был виновен. Он вступил в орден и приехал на Кипр в 1259 г., т.е. часть вины за гибель Кит-буги и многих тысяч восточных христиан лежала на не Большая часть населения стран Ближнего Востока была христианской. Антагонизм между мусульманами и христианами рос, ибо если арабы только "выжимали" из христиан долги, то туркмены-сельджуки стали их угнетать и обижать, а хорезмийцы - грабить и убивать. Джелял ад-Дин, потерпев поражение в Индии, куда он отступил, к 1225 г. пробрался в Иран и, собрав большое войско, напал на страны с христианским населением. Монгольский нойон Чормаган разобрался в обстановке. К тому же он имел двух зятьев: несториан-христиан - и сам был склонен к христианской вере. В 1236 г. монголы вступили в Армению и заняли монастырь Оганеса, святого армянской церкви. И тут же позволили выкупить захваченного там теолога, сирийского христианина, и даже вернули монастырю драгоценную Библию, которую присвоил какой-то безграмотный воин ради наживы. После этого "армянские и грузинские мудрые князья узнали, что Господь даровал татарам силу и победу над... страной, потому они смирились и подчинились им" - так со ссылкой на Григора-Акнерци цитирует мнение многих христиан Армении современный исследователь, историк Армении [137 а), стр.71]. Ну а что делали князья христианского Востока? Пытались сопротивляться своим потенциальным союзникам, убивали послов Монголии и давали перебить свои семьи, ибо одного не прощали монголы - гостеубийства, считая предательство наследуемым признаком, истребляли не только предателей, но и их потомство. Наконец, атабек Грузии - правитель страны, отправился к хану Угэдэю и заключил с ним мир и союз. Хан принял его ласково, дал в жены ему татарку. За этим князем последовали другие. Так сложился монголо-армянско-грузинский христианский блок, вступивший в войну с мусульманами. Сельджукский султан Рума, то есть всей сельджукской Малой Азии, собрал 180 тысяч воинов, в том числе 2 тысячи "латинов" - европейских рыцарей. И все это противостояло 30 тысячам монголов (больше не было), армян и грузин. Султан Рума был разбит наголову в 1243 г. После этого с монголами заключили союз Киликийское царство и Никейская империя. Блок монголов и христианских правителей Передней Азии рос. Продолжая войну с мусульманами, неостановимую даже после смерти Джелял ад-Дина, монголы в 1245 г. достигли предместий Дамаска, центра Сирии. В истории сложилось так, что монголов в Армению, Сирию и даже в Иран привели хорезмийцы, то есть среднеазиатские тюрки, никак не связанные ни с земледельческим культурным, ни с городским с богатой культурой населением Хорасана и Азербайджана. Земледельцы пострадали больше всех, как страдало население всех стран средневековья, когда через их территории прокатывалась война. Англичане так же свирепствовали во Франции во время Столетней войны, а шведы в Германии вели себя не лучше во время Тридцатилетней войны в XVII в. Там, где действует "сила вещей", винить некого. Хорезмийцы надеялись одержать победу и не заключали мир с монголами. А монголы должны были отогнать врагов от своих установившихся границ, чтобы в случае продолжения войны с Китаем не получить удар в спину. Отогнанные из Ирана хорезмийцы вошли в Северную Месопотамию и добывали там пропитание саблей, что неизбежно портило отношения с местными жителями. Поэтому Байджу-нойон, сменивший заболевшего Чормагана, легко вытеснил непокоренных хорезмийских воинов из Месопотамии. А те в 1244г. отправились в Египет - к мамлюкам, таким же тюркским гулямам, как и они сами. По дороге хорезмийцы выбили христиан из Иерусалима, который в 1229 г. египетский султан уступил императору Фридриху II, заключив с ним мирный договор. Эх, не везло тому, кто владел Иерусалимом! В Египте у власти находились мамлюки-бахриты, фактически повелевавшие бессильными султанами Аюбидами, потомками славного Саладина. Социально и политически египетские и хорезмийские гулямы были близки. Поэтому хорезмийцев в Египте приняли и нашли им применение: с их помощью египетские мамлюки разбили крестоносцев при Газе 18 октября 1244 г. А затем взяли и Дамаск, где правила другая ветвь Аюбидов. И тут опять сказалась "сила вещей"! Египетские мамлюки-бахриты были кыпчаками, то есть половцами Причерноморских степей, Хорезмийские гулямы были канглы-печенеги. Если не отцы, то уж деды и прадеды их воевали друг с другом и на берегах Аральского моря, и в окрестностях Нижнего Дуная. В острый момент счеты прежних времен были забыты, но после победы в Дамаске хорезмийцы поняли, что их в Египте не любят, а используют. Это было, во-первых, обидно, а во-вторых, бесперспективно. Что за жизнь, если начальство посылает тебя в заведомо опасные места, а потом, когда, победив, остаешься жив, не удостаивает награды? Хорезмийцы восстали... и были поголовно истреблены мамлюками-кыпчаками. Утрата хорезмийцев как боевой мощи не ослабила мамлюков. Они занимали прочные позиции в Египте, и к тому же их численность росла. Монголы, ведя войну в Причерноморье с половцами, захватывали их в плен и продавали как рабов по дешевке. А кыпчаки-бахриты покупали их у посредников - итальянских работорговцев, и ставили в строй. К 1250 г. мамлюки Египта усилились настолько, что разбили сильнейшее французское рыцарство, напавшее на устье Нила. В плен попал французский король Людовик IX Святой. И тогда же кыпчаки упразднили в Египте династию султанов Аюбидов и взяли власть в свои руки. Оставались монголы, которые продвигались навстречу им, и неизбежность столкновения была очевидной. А теперь поставим уместный вопрос: кто с кем воевал? Канглы и кыпчаки, то есть хорезмийцы и мамлюки, которые были такими же степняками, как монголы. А земледельческое и городское население стран Ближнего Востока несло тяготы войны, страдало от войны. Но для него было равно неприятно, когда его грабили монголы-несториане или кыпчаки - новообращенные мусульмане. На войну они смотрели как на неизбежное зло, но две воюющие стороны были для коренного населения равно враждебными. Так где же здесь борьба кочевников с земледельцами и с Культурой? Похоже, что "борьба" Степи и Цивилизации - черная легенда. Еще один партнер Кроме мусульман и христиан на Ближнем Востоке жили исмаилиты, не имевшие собственной территории, но распространившиеся всюду и узнававшие друг друга по секретным знакам. Исмаилит был с суннитом - суннит, с шиитом - шиит, с христианином - христианин, с евреем - еврей. Но всюду он был верным учеником своего старца, сидевшего в неприступном Аламуте, замке в отрогах Эльбурса, и по его приказу убивал неугодных старцу людей - знатных и простых. Этот кошмар длился больше ста лет и казался вечным. Основатель персидского исмаилитского ордена Хасан Саббах отнюдь не был религиозным фанатиком. В юности он просто хотел сделать себе карьеру не хуже, чем его два друга. Один из трех друзей стал везиром при сельджукском султане - Низамуль-Мульк, другой - математиком и поэтом - Омар Хайям, а Хасан застрял на должности мелкого чиновника, устроенного везиром по знакомству. Хасан попробовал интриговать - его уволили. Тогда он стал исмаилитским эмиссаром - в 1090 г. обманом захватил Аламут и стал постепенно расправляться со своими врагами. Хасан Саббах был гениальным злодеем. Он изобрел особую форму геноцида. Уничтожались только талантливые люди: храбрые эмиры, умные и образованные муллы, набожные отшельники, энергичные крестоносцы и халифы. В числе жертв исмаилитов были Низамуль-Мульк, Конрад Монферратский, халиф Мустансир и многие другие. Зато трусы, дураки, люди, склонные к предательству, склочники и пьяницы чувствовали себя спокойно. Им было даже выгодно, что для них освобождались вакансии на служебной лестнице или устранялись соперники. Повелители исмаилитов никого не опасались в своих горных замках, а исполнители шли на жертву, опьяненные гашишем, и давали себя казнить в ожидании блаженства в антимире, где все наоборот. Мы уделили столько внимания исмаилитам не случайно. Исмаилиты боролись за упрощение системы и добились успеха, сделав свой этнос беззащитным. Они действовали, как раковая опухоль в организме, и погибли вместе с социальным организмом, когда в 1253 г. был задуман и затем осуществлен "желтый крестовый поход". Всем известно, что монголы в XIII в. одержали много побед, захватили много земель, военной добычи, в том числе людей, которых они продали венецианским работорговцам. Те в свою очередь, пользуясь Босфором и Дарданеллами, принадлежавшими в 50-х годах XIII в. латинянам, отвезли рабов в Египет, чем весьма усилили мамлюкское войско, готовое бить любых христиан. Несториан - за то, что они их победили, католиков - за то, что те их везли в трюмах галер на продажу, армян - за то, что они дружили с монгольскими несторианами и франкскими католиками. Короче говоря, "сила вещей" 40 лет работала на возрождение мощи ислама, и результат получился хоть и неожиданный, но блестящий. Хан Угэдэй, при котором, хотя и не благодаря ему, были совершены главные внешние завоевания, оставил страну в состоянии вынужденной мобилизации, отсутствие которой грозило гибелью. О Китае сказано выше, но и Персия представляла не меньшую опасность. В несчастном. Иране не было и не могло возникнуть энергичное правительство, с которым монголам можно было бы заключить приемлемый мир. А если там появлялись талантливые политические деятели, то их жизнь пресекал отравленный кинжал исмаилита. А это означало, что через Иран свободно могли пройти и войска усилившегося багдадского халифа Мустасима, и наследники Великих сельджуков - туркмены Рума (Малой Азии), и преемники знаменитого Саладина - эмиры Сирии и Месопотамии, и даже египетские мамлюки. Поэтому границу было просто необходимо отодвинуть до Нубии и Сахары. Так, по-нашему предположению, думал монгольский хан и, по документальным данным, лучший французский историк Востока Рене Груссе. Желтый крестовый поход был продуман и прекрасно подготовлен. Монгольские правители и дипломаты знали, что армяне - надежная поддержка для тех малочисленных войск, которые они могли перебросить в Палестину, ибо главные силы монголов были связаны в Китае затянувшейся войной против империи Сун. Знали они и то, что самый сильный Король христианского мира, Людовик Святой, добивается союза с ними и что князь Антиохии Боэмунд женат на армянской царевне из Киликии и потому их естественный союзник; и то, что Никейская империя связывает силы иконийских сельджуков; и то, что грузинским царям Улу Давиду (Длинному) и Давиду Нарину (Короткому) - выгодно отодвинуть от своих границ мусульманскую угрозу. И противников своих они знали. Им было ведомо, что исмаилиты в горных крепостях - враги всем и никому не друзья; что багдадский халиф провозгласил против христиан священную войну и что египетский султанат упразднен собственными рабами и мамлюками. Опасен для монголов был только Египет, но перебросить конницу через Синайскую пустыню, не истомив коней и людей, можно было, только имея базы в прибрежных крепостях, которыми владели ревностные христиане, тамплиеры и иоанниты, неустанно боровшиеся за освобождение Гроба Господня. Но они никак не могли вообразить, что папа и его верные рыцари станут врагами христианскому делу, что они, умные и доблестные, сами обрекут себя на жестокую гибель. Тут и наступит "роковое мгновение", нарушившее "силу вещей" и положившее конец крестовым походам. Поход был подготовлен блестяще. Для того чтобы не утомлять коней и людей, по намеченному маршруту были устроены склады с провиантом и фуражом. На реках были наведены мосты. Из Китая вызвали тысячу специалистов по метательным машинам. Высшим командирам были даны инструкции по обращению с населением в зависимости от его веры. Категорически запрещалось убивать христиан и иудеев, не были тронуты умеренные шииты Южного Ирака. Суннитов убивать разрешалось, а исмаилитов - приказывалось. Все было продумано и осуществлено. Первой жертвой монголов стал замок Аламут, где жил последний исмаилитский "старец" (пир) Хуршах, молодой человек, унаследовавший власть от своего отца. Это был любитель вина и женщин, поощрявший интриги при своем дворе. Он мог бы еще долго сидеть в своем замке, но у него сдали нервы. Узнав, что ему лично обещана жизнь, он явился в 1256 г. в ставку Хулагу. Тот отправил его в Монголию, но Мункэ терпеть не мог изменников и приказал убить Хуршаха в пути. Другие крепости, как, например, Гирдекух, близ Дамгона, сопротивлялись долго, но в конце концов тоже сдались. Привычка к злодеяниям не воспитывает доблесть. Все исмаилиты, обнаруженные монголами, были убиты. В январе 1258 г. монгольские войска подошли к Багдаду. Там было много людей, умевших носить оружие, и еще больше денег, чтобы нанять тюрков, бродивших по Ираку, но не было воли к сопротивлению и порядка. Сразу сложилась партия войны и партия мира. Первые вышли на встречу монголам и погибли в бою, вторые, в том числе халиф Мустасим, сдались... и были убиты как трусы 10 февраля 1258 г. Халифат пал. Пятьсот лет он вытягивал соки из всех подвластных ему стран, не обеспечив своим подданным ни мира, ни законности, ни славы. Христиане Ближнего Востока ликовали. Хулагу подарил дворец халифа несторианскому патриарху. Мечети окропляли святой водой и превращали в церкви. Гетум I, царь Армении, и его зять Боэмунд VI, князь Антиохии, присоединились к монгольскому войску. Множество храбрых добровольцев - армян, сирийцев и айсоров - пополняли монгольские войска, которые теперь катились на Дамаск, Алеппо и Майяфарикин, которые пали, правда лишь в 1260 г., ибо защищались они геройски. Но на открытых пространствах Сирии и Палестины монгольская конница не имела себе равных, и весна 1259 г. застала монгольский авангард у стен Газы. В Багдаде Хулагу прекратил грабеж и резню на пятый день, желая сохранить город от пожаров. Оставшихся суннитов никто не преследовал, ибо богатства халифа были столь огромны, что удовлетворили и хана, и его сподвижников. Дальнейший грабеж стал просто не нужен, но это не остановило стратегических операций, целью которых был Иерусалим. Слава хана Хулагу дошла до Италии и Франции. Там его и его супругу сравнивали с Константином и Еленой. Европейцы надеялись, что наконец можно будет забыть о крестовом походе, о взимании на него денег, которые оседали неведомо в чьих карманах, и о бесконечной, давно надоевшей болтовне по этому поводу. Особенно радовались гибеллины, уже потерявшие большую часть своих позиций,- тому, что происходящее расстраивает папу. И тут-то "сила вещей" сломалась. Наступило "роковое мгновение", которое длилось чуть больше года. Оно повернуло историю всего континента в новое русло, чего никто не мог предвидеть. 11 августа 1259 г. умер Мункэ-хан. http://kulichki.com/~gumilev/articles/bl03.htm |
