Предыдущая   На главную   Содержание   Следующая     ОЛИМПИОДОР ИСТОРИЯ ОЛИМПИОДОР И ЕГО СОЧИНЕНИЕ (От составителя. Абзац с цитатой Сталина в отличии от новейшего печатного издания Олимпиодора (Спб. Алетейя. 1999) не вынесен в примечания, но выделен мелким шрифтом. Thietmar. 2002) Оригинал сочинения Олимпиодора, писавшего в первые десятилетия V в., до нас не дошел. Его трудом, который состоял из 22 книг и, быть может, был уже редкостью через три столетия после его написания, заинтересовался крупнейший книжник своего времени, знаменитый патриарх Фотий (ок. 820—891 г.), который и передал нам произведение Олимпиодора в виде тщательно сделанных своих записей (вернее— выборок, eclogue). Известно, что Фотию принадлежит своеобразный труд, так называемая “Библиотека" или “Myriobiblon", т. е. “Многокнижие", представляющий собой солидное собрание выписок из 280 книг (codices) различных греческих авторов. 1 Известно также, что эти выборки Фотия приобрели к нашему времени огромную ценность по той причине, что многие из трудов, которые он в виде выдержек внес в свой “Мириобиблон", для нас утеряны. Фотий, образованнейший человек не только в пределах своего века, но и в широких рамках того, что принято называть византийской культурой, обладал глубоким опытом обращения с книгами, тонким искусством их изучения или общего ознакомления с ними. Он умел читать и умел сообщать о прочитанном. Собирая около себя образованных и любознательных людей, интересовавшихся литературой самого разнообразного содержания — грамматикой и риторикой, естествознанием и медициной, историей, богословием, агиографией, — Фотий ввел обычай докладывать участникам своего кружка о прочитанных им произведениях и вызывать их на дискуссии. Отсюда и родилась, вероятно, работа Фотия над его “Библиотекой". Записи, ее составляющие, сделанные в форме либо выдержек из оригинала, либо сокращенного обзора, очень часто — в важнейших, по крайней мере, случаях — подчеркивают мысль автора или передают характерные черты его изложения; таким образом, через эти свои выборки Фотий сохранил как для современников, так, тем более, для далеких потомков, подлинный облик произведений ряда писателей. Несмотря на то, что мы получили труд Олимпиодора сквозь сокращенные эксцерпты Фотия, надо признать, что отрывки большого, исчезнувшего ныне, произведения, которыми мы располагаем, не так уже скудны и плохи. Фотий сделал свою работу умело, с достаточной близостью к тексту оригинала, что подтверждается наличием в его записях мест, почти дословно повторяющихся вслед за Олимпиодором у писателей Зосима и Созомена в их “Историях" (например: Олимпиодор, § 12; Зосим, VI, 2; Созомен, IX, 9). Несомненно, что большинство частей сочинения Олимпиодора Фотий резюмировал, многие сократил, [234] некоторые, надо думать, даже пропустил, но тем не менее он довел до нас не свой конспект, а какую-то обработку оригинального текста V в., причем сумел в ней отразить некоторые соображения автора и оттенить его общие политические взгляды, а также показать крайнее разнообразие содержания его труда, который вместил в себя и сообщения о крупных исторических событиях, и заметки путешественника, и наблюдения человека, прикосновенного к школе и к книге, и впечатления от улицы, появляющихся на ней видных лиц, наполняющей ее толпы, носящихся по ней слухов. Отсутствие в большинстве случаев четкой хронологической связи между разными частями записей Фотия можно объяснить, вероятнее всего, плохим соблюдением этой связи у самого Олимпиодора. Перед тем как перейти к содержанию эксцерпируемой книги, Фотий имел обыкновение давать если не облик, то некоторые сведения о писателях, которых, очевидно, ощущал как живых людей. Иногда проявлял он и свое отношение к обрабатываемому им материалу чужих книг: кое-где в выборках слышен его голос, вносящий сдержанные критические замечания. Работе над сочинением Олимпиодора Фотий предпослал некоторое введение. Он сообщает, что прочел 22 книги “истории" (istorikoi logoi) этого автора и что в них охвачен период от 407 до 425 г.; годы Фотий называет, как это полагалось в отношении хронологии V в., по консульствам. Он не говорит подробнее о величине труда Олимпиодора, но вполне можно предположить, что ученый византиец делал выписки не для того, чтобы дать представление о маленькой книжке; вероятно, произведение Олимпиодора было объемистым, так как “книгами" обычно называли крупные части или отделы литературного труда. Если обратиться к примерам, то убедительной аналогией может служить “История" Аммиана Марцеллина в виде дошедших до нас 18 книг (с 14-й по 31-ю); они описывают только 25 лет (с 353 по 378 г.), но занимают в наших изданиях около сорока печатных листов. Указав, что Олимпиодор происходил из египетских Фив и был по религии язычник (“эллин"), а по профессии сочинитель (“поэт"), Фотий проявляет полную неудовлетворенность своим автором как писателем. Он считает, что язык и стиль Олимпиодора не заслуживают высокой оценки, что хотя обороты его речи и ясны (sajhV men thn jrashn), но невыразительны, бесстрастны (словом atonoV подчеркнуто, что язык скучен, лишен ударений и контрастов), а потому не сильны, даже расслабленны (eklelumenoV). Наряду с монотонностью писательской речи Фотий порицает склонность Олимпиодора к банальным, плоским выражениям; этого не терпел сам критик, отличавшийся как изысканным, так и ярким, а порой и сильным слогом. Поэтому он обвиняет Олимпиодора в “избитом просторечии" (pepathmenh cudailogia), в привычке писать чрезмерно обыкновенным стилем и впадать даже “в простонародный говор" (eiV idiwtismon). He имея в руках подлинного сочинения Олимпиодора, трудно заключить, прав ли Фотий в подобной критике, был ли стиль Олимпиодора действительно скучен, банален и невыразителен, хотя, быть может, гладок и понятен, или, наоборот, будучи ярким в своей простонародности, в близости к разговорной речи масс, он был неприемлем лишь для высокообразованных людей, говоривших и писавших, по моде своего времени, торжественным, несколько искусственным и подражающим древним авторам слогом. Недаром критик отмечает, что сочинение Олимпиодора ничем “не украшено". Во всяком случае, хотя и ставя это в связь только с дурным стилем и с простонародным словарем, Фотий делает еще один, весьма серьезный, упрек [235] Олимпиодору. Он считает, что его произведение не может рассматриваться как сочинение (suggrajh) и добавляет, что и сам автор понимал это, так как “настоятельно утверждал, что у него написано не сочинение, а лишь собран материал для сочинения (ulh thV suggrajhV) таким некрасивым и невидным казался ему стиль его прозы" (§ 1; ср. прим. 7, 8 и 9). Суждения Фотия о “народном", так сказать, стиле труда Олимпиодора не лишены основания. Олимпиодор писал в то время, когда светская историография среди грекоязычных авторов Восточной империи начала оскудевать. Если писатели этого периода (например Евнапий в начале V в.) еще сохраняли — в их дни уже ставшую искусственной — старую традицию подражания древним, то тогда же нарождалась новая “народная" манера изложения. “Истории", написанные в этом новом, “низменном" по мнению приверженцев старой традиции, стиле, не дошли до нас, но о нем можно заключить, например, по хронике Иоанна Малалы (MalalaV), огреченного сирийца, писавшего, как думают, в VI или в начале VII в. Эта хроника подражала более ранним “народным" образцам исторических сочинений, написанным на греческом языке городских масс, предшественнике средневекового и новогреческого языка. Несмотря на недостатки творения Олимпиодора, отмеченные Фотием и, как он говорит, признававшиеся самим автором, его скромный труд — его “материал для истории" (ulh... istoriaV) — был приведен в законченный вид. Подобно крупным завершенным произведениям он делился на части или книги, которым предшествовали особые предисловия, и был, по сообщению Фотия, посвящен императору Восточной империи, известному любителю книг, Феодосию II (40б—450). Олимпиодор является (хронологически) продолжателем Евнапия. Евнапий, питомец афинской школы (в 361—366 гг.), философ-язычник и врач, поклонник императора Юлиана и противник христианства, тем более — монашества, написал “Истории" (или “Istorika upomnhmata", “Заметки по истории") в 14 книгах, которые продолжают — также лишь хронологически — труд Дексиппа (III в.). Над своим сочинением Евнапий трудился еще в 414 г.; он описал время с 270 г. — конец правления императора Клавдия II, до 404 г. — почти конец правления императора Аркадия. По стилю Олимпиодор сильно отличен от своего хронологического предшественника: Евнапий писал напыщенно, прибегая нередко к тяжеловесным метафорам, и был склонен подражать древним образцам исторической литературы. Кроме того, Олимпиодир является несомненным, хотя и не единственным, источником таких значительных — и дошедших до нашего времени — произведений, как “Новая история" Зосима, доведенная до 410 г., и “Церковная история" Созомена, доведенная до 30-х годов V в. 2 Хотя Фотий и высказал ряд критических замечаний о труде Олимпиодора, тем не менее он, по всей вероятности, оценил в положительном смысле содержание его произведения; он уделил большое внимание [236] всему тому “материалу для истории", который, не считая немногих, по-видимому, отступлений, пересказал в своих выписках с достаточной последовательностью. Автора этого “материала" он в дальнейшем называет то “историком" (“o istorikoV"), то “писателем", вернее — “списателем" (“o suggrajeuV"), а его труд—“историей" (“h istoria"). Что же составило содержание этой “Истории", написанной непосредственным современником? Оно, как было указано выше, довольно разнообразно, но относится только к короткому периоду в восемнадцать лет (с 407 по 425 гг.); преобладающее число событий и эпизодов, отраженных или затронутых Олимпиодором, касается Италии и Галлии, кое-что посвящено Египту, менее — областям Восточной империи. Однако в.“Истории", несомненно, есть и нечто общее для всего того времени (IV—V—начало VI в.), которое суммарно и условно определяется нами как время “переселения народов". В сочинении Олимпиодора отражена грандиозная эпоха вторжений варварских 3 племен не только на территорию империи, обеих ее все еще громадных частей, но и в самое нутро, в сердце ее сложного, одряхлевшего, но еще сопротивлявшегося падению организма. В нем отражена напряженная и длительная борьба так называемого варварского мира за свое утверждение и дальнейшее развитие на основе мира греко-римского, который всем ходом исторических явлений, как экономических, так и социальных, принужден был к отступлению. Несмотря на отрывочность текста, через него оживает время, насыщенное страхом перед варварами, против которых чаще всего бессильны войска и стены городов и для спасения от которых прибегали, как к последнему средству, к заговору и заклятию (ср. § 27). Олимпиодор ценен тем, что зафиксировал некоторые моменты интереснейшей и не преизобилующей источниками эпохи кризиса рабовладельческой империи накануне рождения феодализма. Конечно, автор не нарисовал очень широкой картины, каковую удалось создать Аммиану Марцеллину и отчасти Орозию, отчасти также Иордану (вернее — его образцу, Кассиодору). Тем не менее ему удалось, показав лишь некоторую группу событий эпохи — а он рассматривает весьма бурные годы между Аларихом и Аттилой, — дать почувствовать ряд ее характерных черт, которые могли быть отмечены именно современником происходившего и только при детальном его изображении. Фотий делит все сочинение Олимпиодора на два десятикнижия, но по книгам (которых было 22) материал не распределяет, как не группирует его по темам. В силу этого, для того чтобы представить себе в подробностях содержание труда Олимпиодора, приходится объединить параграфы, близкие друг другу по теме, и выделить те, которые являются лишь отрывочными отступлениями. Первое десятикнижие предваряется вводным словом составителя выборок Фотия, характеризующим писателя и его сочинение. Несмотря на то, что книга написана по-гречески, посвящена восточному императору и, быть может, создавалась в Египте (см. § 37), она изображает [237] преимущественно события, происходившие в Западной империи, в годы правления Гонория. Автор отметил крупную фигуру Стилихона, который заслонил собой бледную фигуру императора. В связи со Стилихоном говорится о Радагайсе, об Аларихе (о взятии Рима и захвате в плен сестры императора, Галлы Плацидии), о федератах, о соперничестве Стилихона и Олимпия, о гибели первого. Тут же дана картина, столь характерная для поздней Западной империи: отпадение отдельных, главным образом периферийных ее частей, появление и, в большинстве случаев, быстрое исчезновение узурпаторов. Так, в Британнии и Галлии указаны Марк, Грациан, Константин с сыновьями Константом и Юлианом (гибель их вместе с отцом описана даже с подробностями); упомянута неудачная попытка стратига Геронтия довести своего сына Максима до провозглашения его императором (§§ 2—11, 12—14, 16—17). Отступлениями в первой части сочинения Олимпиодора являются: а) рассказ о статуе около Регия (§ 15; вероятно, в связи с продвижением Алариха к югу от Рима) и б) малопонятное, к сожалению, упоминание о гуннах (§ 18), их “риксах" (имя главного среди них — Харатон), о посольстве к ним, в котором участвовал автор, о каком-то гуннском предводителе Донате и его умерщвлении, о гневе Харатона и об умилостивлении его императорскими подарками. Это отступление о гуннах содержит в себе одно из наиболее ранних сообщений о них. Во втором десятикнижии (начиная с § 19) значительное внимание уделено государству везеготов, складывавшемуся под управлением Атаульфа и его преемников; рассказано об отношениях между молодым варварским государственным образованием и все еще импонирующей ему империей. Одним из главных действующих лиц автора является дочь Феодосия I, Галла Плацидия, которая, будучи сама не лишенной способности разбираться в политике, неоднократно оказывалась в центре событий: как жена Атаульфа она влияла на союз везеготов с Римом; Гонорий требовал сестру обратно в Равенну, чтобы развязать себе руки в отношении везеготов; Галла Плацидия привела за собой группу варваров, которые представляли известную силу при императорском дворе и через вдову своего государя считали себя причастными к судьбам империи; она была как-то связана с Бонифацием, правителем Африки, и с опорой на него добивалась императорского трона для своего сына; она вырвала этот трон из рук узурпатора Иоанна, найдя помощь в Константинополе, сумев заинтересовать в этом деле племянника своего, императора Феодосия II. Штрихи жизни и политической роли этой женщины сквозят в рассказе Олимпиодора даже через сжатую запись Фотия. Рядом с Галлой Плацидией портретно выведен образ полководца и неудачного карьериста, ее мужа — императора Констанция III, кратковременного соправителя Гонория в 421 г. (§§ 19— 23, 24, 26, 31, 34—35, 38—42, 46). Кроме этой связной и, повидимому, очень подробно написанной (в оригинале) истории событий, развертывавшихся на глазах автора, вне связи с главной темой есть ряд вставок и отступлений. Пребывая на родине, в Фивах, где он, вероятно, писал свою книгу, автор попутно рассказал об африканских Оазах и о племенах на верхнем течении Нила (§§ 33, 37). По связи с Бонифацием, управлявшим “Африкой" (территорией бывшей римской проконсульской Африки, ныне — Тунис), автор кратко упомянул о вандалах, действия которых в отношении Италии еще не получили своего развития в те годы, на которых Олимпиодор закончил свой труд (§§ 29—30). Особенно примечательно [238] отступление о серебряных статуях, откопанных случайно во Фракии и будто бы служивших оберегом от нашествий варваров на Восточную империю (§ 27). Культурные склонности автора обнаруживаются в отступлениях по поводу афинской школы (§§ 28, 32) и в его рассуждениях о странствиях Одиссея (§ 45). Автор занес в свою книгу впечатления о Риме, где он побывал, повидимому, проездом; он рассказывает о росте населения в городе, о домах—их величине и доходах с их усадеб, — о банях, о городских стенах, о тратах, сопряженных с получением претуры (§§ 25, 43—44). В связи с морскими странствиями, о которых автор пишет неоднократно, он вспоминает о загадочном явлении звезды на мачте в бурю (§ 36). Таково содержание произведения Олимпиодора, донесенного до нас несомненно краткими и, быть может, не исчерпавшими всей книги выписками Фотия. Но исчез ли окончательно крупный труд Олимпиодора? Такое утверждение было бы преждевременным, так как сохранились некоторые следы существования его книги до XI в. Быть может, она предстанет перед нами во всем своем внушительном, вероятно, объеме через армянский перевод основного греческого текста, потому что такой перевод имел у себя под рукой армянский писатель и ученый XI в. Григорий Магистр, о чем он упомянул в одном из своих писем. В XVIII в. историк Армении Михаил Чамчян с сожалением заметил, что рукопись с армянским переводом труда Олимпиодора утеряна, хотя ею еще пользовался Григорий Магистр. Не лежит ли до сих пор текст Олимпиодора в недрах какого-либо из богатейших собраний армянских средневековых рукописей? Относительно того, что произведение Олимпиодора, причем, очевидно, во всем его объеме, могло быть переведено с греческого на армянский язык еще во времена, близкие к годам жизни автора, свидетельствуют упоминания его имени в труде известного раннесредневекового армянского писателя Моисея Хоренского, составителя “Истории Армении". Судя по новейшим исследованиям, он жил в V и не позднее VI в. 4 Моисей Хоренский прекрасно знал греческий язык, греческую философию, христианскую литературу. Не будучи сторонником византийской политики в Армении, он тем не менее был поклонником греческой науки и литературы, стремился знакомить армян с лучшими сочинениями в этой области и делал их переводы. В основном труде Моисея Хоренского имя Олимпиодора упомянуто в связи с указанием на ценность устной традиции, освещающей прошлое Армении:.. .совершеннейший между этими [греческими мудрецами] муж, по имени Олимпиодор, сказал следующее: «Расскажу вам устные сказания, дошедшие до нас по преданию, которые до сих пор рассказывают поселяне»". Далее приводится легенда о Клисуфре и его сыновьях, Симе и Тарбане, прибывших в Армению. “Чаще всего старцы... поют все это на память во время представлений... в сопровождении звука бамбирна". 5 И еще: “..я приведу рассказ дивного старца (повидимому, св. Саака Парфянина, учителя Моисея Хоренского,—Е. С.), который говорил: «Я получил от предков привычку собирать предания, переходящие [239] от отца к сыну, как, например, сказания Олимпиодора о Тароне и о горе, названной Симом". 6 Олимпиодору одному из первых в значительной степени принадлежит констатирование варваризации войск империи, сопровождавшейся либо активно враждебным, либо соглашательским, либо сочувствующим отношением со стороны “римлян" к этому неизбежному факту. Олимпиодор же неоднократно подчеркивает и другой факт той же природы, факт наблюдавшейся им борьбы партий, которые названы им как раз этим самым словом —“to meroV ta merh)". Условно их можно было бы именовать партиями “римской" и “проварварской", если они определяются в империи (в Равенне, в окружении Гонория) и действуют за или против в отношении крупных фигур варваров и варварских армий, служивших империи и готовых распорядиться ее судьбами: так было, например, при Стилихоне. Эти же партии, равным образом условно, можно было бы именовать “варварской" и “проримской", если они определяются в молодом варварском королевстве (у везеготов, в окружении Атаульфа или Валии) и направлены за или против в отношении политики дружбы или борьбы с империей. Олимпиодор отметил и такое весьма серьезное жизненное обстоятельство, как губительный недостаток продовольствия в областях, захваченных и осваивавшихся варварскими племенами. Получение или неполучение хлеба от империи, с разрешения императора, фактически же — с разрешения правителя Африки (например сильнейшего среди них в V в.— Бонифация), определяло направленность и развитие политики между антагонистами, как это показано автором на конкретном примере дипломатии между Равенной и везеготами. Олимпиодор, да еще сквозь записи Фотия, не вполне ясен в своих политических симпатиях и антипатиях, однако никак нельзя признать его бесстрастным, аполитичным наблюдателем. Он, несомненно, “римлянин" по своим убеждениям, т. е. он смотрит на мир не иначе, как на сферу того или иного влияния империи, а на варварство, как на крупное, но в меру сил одолеваемое империей зло. Вместе с тем он уверен, что без участия варваров империя не в состоянии победить варварство. Поэтому он должен был разделять взгляды той партии, которая выше условно названа “проварварской" (хотя и не удается определить те социальные круги, где она могла находить опору); он враждебным тоном пишет, например, об Олимпии, вошедшем в доверие к Гонорию и погубившем Стилихона. В другом случае он утверждает, что “римлянин" Констанций, полководец Гонория, сменивший Стилихона, был силен армией, укомплектованной варварами и именно в меру опоры своей на них заставил Гонория признать его, Констанция (III), соправителем, при всем этом оставаясь защитником той же империи и Гонория от варварства. Одним словом, сочинение Олимпиодора дает ряд примеров из истории эпохи борьбы варварского, молодого и самоутверждавшегося мира со старым, пришедшим в упадок миром римской империи и тем самым иллюстрирует неоспоримое общее положение И. В. Сталина о не-римлянах, варварах, объединенными силами опрокинувших Рим. Приведем и здесь знакомые каждому историку слова: “Известно, что старый Рим точно так же смотрел на предков нынешних германцев и французов, [240] как смотрят теперь представители «высшей расы» на славянские племена. Известно, что старый Рим третировал их «низшей расой», "варварами" призванными быть в вечном подчинении «высшей расе», «великому Риму», причем, — между нами будь сказано,— старый Рим имел для этого некоторое основание, чего нельзя сказать о представителях нынешней «высшей расы». А что из этого вышло? Вышло то, что не-римляне, т. е. все «варвары», объединились против общего врага и с громом oпрокинули Рим". 7 На основе собственного сочинения Олимпиодора конкретно о нем можно предположить следующее. Начав свою деятельность “поэта", т. е. сочинителя или историка, еще на родине, в Египте, побывав в Афинах, тогда еще блиставших культурой (рассказывается об афинской школе, упоминается об известном ораторе и преподавателе Леонтии, говорится об изобретенной в Афинах технике изготовления— склеивания листов—кодексов), автор вошел в круг людей, близких варварским элементам в Западной империи. Он, повидимому, преклонялся перед Стилихоном; он наблюдал деятельность его преемника по высшему командованию армией, Констанция; он знал и другого видного римскою начальника варварских отрядов, полунезависимого правителя Африки Бонифация. Находясь в окружении того или другого, а быть может, последовательно и того и другого, он вошел в соприкосновение с везеготами в южной Галлии, где находилась как пленница дочь Феодосия и сестра Гонория и Аркадия, Галла Плацидия, ставшая впоследствии женой везеготского короля Атаульфа. Торжество бракосочетания описано Олимпиодором как очевидцем (§ 24), и им же отчетливо отмечен поворот политики Атаульфа в сторону дружбы с империей. В дальнейшем Олимпиодор, снова как очевидец и даже участник (i"), с полным пониманием политической ситуации указывает (§ 40) на действия сильной варварской группы, окружавшей — уже в Равенне — Галлу Плацидию и ее второго мужа, императора Констанция III. Можно допустить, что Олимпиодор закончил 8 свое сочинение в Константинополе, где мог встретиться с бежавшей из Италии (и опиравшейся на помощь со стороны Бонифация) Галлой Плацидией в 423 г. Там он посвятил свой труд Феодосию II, который тогда уже содействовал своей тетке в деле возведения на западный престол ее сына, Валентиниана III. В Константинополе же, повидимому, Олимпиодор имел случай познакомиться с отношением к варварской грозе в Восточной империи. В корне оно было одинаковым с отношением к варварам в империи Западной. В связь с пребыванием автора в восточной столице можно поставить и его интереснейший рассказ о трех серебряных статуях, которые служили заклятием против нашествия варваров из-за Дуная (§ 27, переданный Фотием, судя по стилю дошедшей до нас записи, либо буквально, либо очень близко к оригиналу). Осень 425 г., когда был провозглашен императором Валентиниан III, является хронологическим пределом сочинения Олимпиодора. Его герои — Галла Плацидия, Бонифаций — продолжали еще жить и действовать, но “История" уже не отразила этих лет. Не прервался ли труд Олимпиодора, сам по себе доведенный до некоторой, хотя и внешней, грани, смертью автора? Об этом никаких ни известий, ни намеков нет. [241] “История" Олимпиодора в выборках Фотия была издана трижды: 1) Б. Г. Нибуром в одном из томов так называемого “Боннского корпуса"; 9 2) К. Мюллером в сборнике “Fragmenta historicorum graecorum"; 10 3) Л. Диндорфом в сборнике “Historici graeci minores". 11 Первые два издания снабжены, как обычно, параллельным греческому тексту латинским переводом; лучшим изданием по праву считается издание Диндорфа. По боннскому, худшему изданию, был сделан почта сто лет тому назад русский перевод, теперь уже устаревший (Византийские историки, Дексипп и др. Перевел с греч. С. Дестунис. СПб., 1860). Академик В. В. Латышев, составляя свой сборник “Scythica efr Caucasica", включил в него § 27 из “Истории" Олимпиодора в русское переводе, 12 но понимание Латышевым этого отрывка вызывает некогорые сомнения (см. комментарий к § 27 в примечаниях 132—145). Перевод греческого текста Олимпиодора не представлялся чрезмерно трудным ни по словарю, ни по синтаксису, но оказался все же не легким из-за необходимости особенно тщательно передать смысл, скрытый как благодаря недостаточно выработанному стилю автора (что отметил Фотий), так и благодаря факту вторичной передачи через выписки IX в. Наибольшие трудности в указанном отношении возникла при переводе весьма характерного по сюжету и замысловатого по выражениям § 27; о том, как разрешались эти трудности в понимании языка и выраженных на нем образов, можно судить по ряду разъяснений к этому параграфу (прим. 132, 138, особенно 139, 142, 144), изобилующему не совсем ясными и потому спорными местами. Перевод сопровожден примечаниями. Их значительное число (239), и довольно развернутое сотержание обусловлено стремлением оживить, интересный, но лаконичный памятник, прокомментировав его слово за словом. В некоторых примечаниях приведены цитаты или отдельные слова оригинального текста для того, чтобы в наиболее характерных или интересных местах показать произведение Олимпиодора в том виде, который для нас ныне является основным, а также для того, чтобы привлечь читателя к работе над текстом и к проверке усилий переводчика и комментатора. Объяснение текста Олимпиодора в примечаниях часто опирается. на свидетельства других, современных или хронологически близких ему авторов, причем приводятся либо цитаты из их сочинений, либо ссылки на них. К некоторым примечаниям подобраны иллюстрации. К переводу составлены указатели — имен, географических названий, этнических названий и терминов; к примечаниям — указатель упоминаемых в них древних авторов и изданий их текстов, а также переводов, на русский язык в тех случаях, если такие переводы есть. Эпоха, события которой описывает Олимпиодор, изображена и освещена в ряде и русских и иностранных трудов по истории позднеримской империи. 13 [242] При работе над текстом Олимпиодора автор перевода и комментария неоднократно пользовался советами знатоков греческого языка и истории позднеримской империи, доктора филологических наук М. Е. Сергеенко и члена-корреспондента Академии Наук СССР П. В. Ернштедта, за что выражает им свою признательность. Глубокой благодарностью автор обязан ныне покойному академику И. Ю. Крачковскому за общий просмотр рукописи и ценные замечания. Текст воспроизведен по изданию: Олимпиодор. История. / Византийский временник т. 8 М. 1956 © текст - Скржинская И.В. 1956 © сетевая версия - Тhietmar. 2002 © дизайн - Войтехович А. 2001 Комментарии 1 “Библиотека" Фотия сохранилась в ряде рукописей. Древнейшая из них в Венеции относится к Х в. (Venet.-Marc., 450); другие — к XII в. (Venet.-Marc., 451)» к XV в. (Paris., 1226). См.: Е. Martini. Textgeschichte der Bibliotheke des Patriarchen Photios. Leipzig, 1911. Все труды Фотия изданы: MPG, tt. 101—104. 2 О сходстве некоторых мест в трудах втих авторов с текстом Олимпиодора см. статью: J. Rosenstein. Kritische Untersuchungen ueber das Verhaeltniss zwischen Olympiodor, Zosimus und Sozomenus. Forsch. zur deutsch. Geschichte, т. I, 1862, стр. 167—204. Первый из указанных авторов, Зосим, прямо называет Олимпиодора: “(wV OlumpiodwroV o QhbaioV jisi, т. е. “как говорит фиванец Олимпиодор" (V, 27, 1 — об основании Равенны); рассказ о событиях в Италии и в Галлии Зосим, несомненно, заимствовал из труда Олимпиодора. См. еще: L. Jepp. Philostorgios und Olympiodoros, Jahrbuecher fur class. Philologie. Suppl. 14, 1885. 3 Здесь и ниже, как в статье, так и в примечаниях, употребляются термины “варвары", “варварский" в применении к племенам не-римлян, чаще — к объединениям различных племен (гунны, готы, аланы, вандалы и др.), в состав которых могли частично входить и другие племена, как славяне (не упоминаемые Олимпиодором), как сарматы (упоминаемые Олимпиодором, очевидно, аланы, иногда же, быть может, языги). Это определение в дальнейшем будет употребляться без кавычек. Олимпиодор часто употребляет слово “варвары", противопоставляя их “римлянам" (см. §§ 15, 16, 21, 24, 27, 37, 38, 40). 4 Манук Абегян. История древнеармянской литературы, т. I. Ереван, 1948. О Моисее Хоренском — стр. 198—241. В указанной книге сообщается, что Моисей родился около 410—415 г., а в 435 г. ездил учиться в Александрию, побывал в Риме, в Афинах, в Константинополе. 5 Моисей Хоренский, кн. I, гл. б, перевод Н. О. Эмина, стр. 12. 6 Моисей Хоренский, кн. II, гл. 4, стр. 120. — За указание на поминаемые здесь в связи с Олимпиодором армянские источники — Моисея Хоренского и Григория Магистра, а также Михаила Чамчяна — приношу благодарность И. К. Кусикьяну. 7 И. В. Сталин. Вопросы ленинизма, 11-е издание, 1952, стр. 468. 8 Писал же он его, надо думать, в Африке, так как сообщает (в § 37) о своем пребывании в Фивах и Сиене ради работы над “историей" (istoriaV eneka). 9 Corpus scriptorum historiae byzantinae. Bonn, 1829, стр. 447—471. 10 Т. IV, Paris, 1851, стр. 57—68. 11 Bd. I, Leipzig, 1870, стр. 450—472. 12 В. В. Латышев. Известия древних писателей о Скифии и Кавказе, т. I, 1893, стр. 786—787. То же ВДИ, т. 3, 1948, стр. 301-302. 13 Таковы: Ф. И. Успенский. История Византийской империи, т. I. СПб., 1913; Ю. А. Кулаковский. История Византии, т. I. 2-е изд., Киев, 1913; В. С. Сергеев. Очерки по истории древнего Рима, ч. II “Империя". М., 1938; С. И. Ковалев. История Рима. Л., 1948; Н. А. Машкин. История древнего Рима. М., 1950; О. Seeck. Geschichte des Untergangs der antiken Welt, I—II. Stuttgart, 1921; Е. Stein. Geschichte des spaеtromischen Reiches, I—II. Wien, 1928; F. Lot. La fin du monde antique et le debut du Moyen age. Paris, 1927; он же. Les invasions germaniques. La penetration mutuelle du monde barbare et du monde remain. Paris, 1935; Н. Stuart Jones. The Roman Empire [29 г. до н. э. — 476 г. н. э.]. 3 ed., London, 1916; L. М. Наrtmann. Der Untergang der antiken Welt, I—III. Gotha, 1921—1923; J. B. Bury. History of the Later Roman Empire. From the Death of Theodosius I to the Death of Justinian, I—II. London, 1923; также главы из последнего тома “The Cambridge Ancient History" (т. XII, доведенный до 324 г.) и из первого тома “The Cambridge Medieval History" (т. I, доведенный до 476 г.). Подробный материал с тщательным указанием источников дают значительные по размерам статьи в “Realencyclopaеdie der classischen Altertumswissenschaft" (Pauly-Wissowa), а именно “Honorius" (О. Seeck), “Placidia" (W. Ensslin), “Olympiodoros" (W. Haedicke) и др. Библиотека сайта XIII век Ввиду большого объема комментариев их можно посмотреть здесь (открываются в новом окне) ОЛИМПИОДОР ИСТОРИЯ (В ЗАПИСЯХ И ВЫБОРКАХ ФОТИЯ) § 1. Прочтены двадцать две книги историй Олимпиодора.1 Он начинает свой рассказ с седьмого консульства римского императора Гонория и второго консульства Феодосия 2 и доводит этот рассказ до того времени, когда Валентиниан, сын Плацидии и Констанция, был провозглашен римским императором. 3 Писатель этот — фиванец, родом из египетских Фив; 4 по занятию — сочинитель 5 (как говорит он сам), по религии — эллин. 6 Язык у него ясный, но невыразительный и лишенный силы, причем автор склонен к избитому просторечию. Писание его не заслуживает того, чтобы считаться сочинением. 7 Он и сам, повидимому, понимал это, так как настоятельно утверждал, что у него написано не сочинение, а лишь собран материал 8 для сочинения: таким некрасивым и невидным казался ему стиль его прозы. Действительно, произведение ничем не украшено; состязаться с ним можно только в бесхитростности. Но, пожалуй, придется отказать даже в ней: со своим низменным слогом автор просто впадает в простонародную речь. 9 Этот материал для истории — так он сам называет его — он делит на книги и пытается украсить их предисловиями. Историю 10 свою он посвящает императору Феодосию, 11 сыну Аркадия и племяннику Гонория и Плацидии. § 2. Он рассказывает о том, какой властью был облечен Стилихон, 12 которого сам Феодосий Великий 13 поставил опекуном над своими сыновьями, Аркадием и Гонорием; 14 о том, как он вступил в брак с Сереною, 15 которую сосватал ему опять-таки Феодосий; как после этого Стилихон выдал свою дочь Ферманцию за императора Гонория, ставшего, таким образом, ему зятем; 16 как он вознесся на самую вершину власти и счастливо вел за римлян множество войн с разными племенами 17 и как Олимпий, 18 которого сам Стилихон приблизил к императору, в своем кровавом и бесчеловечном усердии убил его мечом. 19 § 3. Аларих, 20 предводитель готов, которого Стилихон пригласил охранять для Гонория Иллирик 21 (это была область, назначенная Гонорию отцом его Феодосием), узнав об убийстве Стилихона 22 и не получив обещанной ему платы, 23 осадил и разрушил Рим. 24 Он увез оттуда неисчислимое количество денег и взял в плен сестру Гонория, Плацидию, 25 находившуюся тогда в Риме. Еще до взятия Рима один [225] из знатных людей, по имени Аттал, бывший тогда эпархом, 26 провозглашен был императором. 27 Произошло это и вследствие выше поименованных причин и потому, что римляне взяли себе в союзники ненавистного Алариху Сара, 28 тоже гота, командовавшего небольшим отрядом (численность его простиралась до двухсот-трехсот человек), но храбреца и непобедимого в боях. Вражда их 29 к Алариху была непримиримой. § 4. Во время осады Рима дошло до того, что среди населения возникло людоедство. 30 § 5. Аларих, еще при жизни Стилихона, получил в качестве платы за выступление в поход 31 сорок кентинариев. 32 § 6. После смерти Стилихона погибла и жена его, Серена, 33 будучи удушена, так как ее считали виновницей нападения Алариха на Рим. Еще раньше, после гибели Стилихона, убит был его сын от Серены, Евхерий. 34 § 7. Во времена Гонория прозвище “букелларий" 35 относилось не только к римским солдатам, но и к некоторым из готов. Точно так же беспорядочная и смешанная толпа получила наименование федератов. 36 § 8. Олимпий, 37 погубивший Стилихона, стал магистром оффиций. 38 Затем он лишился этой должности, опять получил ее, опять ее лишился и был, по приказу Констанция, 39 женившегося на Плацидии, забит до смерти дубинами. Перед этим ему отрезали уши. Правда не оставила преступника до конца безнаказанным. § 9. У готов, пришедших с Родогайсом, 40 командиры 41 назывались оптиматами.42 Число их простиралось до двенадцати тысяч, и Стилихон, победив Родогайса, включил их в свою гвардию. 43 § 10. Аларих скончался от болезни 44 и преемником ему был Атаульф, 45 брат его жены. § 11. Писатель этот говорит, что сухой хлеб назывался (boukellaton), 46 посмеиваясь над прозвищем солдат, будто бы по этой причине называвшихся “букеллариями". 47 § 12. Константин, 48 возвысившись до тиранической власти, посылает послов к Гонорию и, говоря в свою защиту, что солдаты заставили его против воли принять власть, просит прощения и предлагает соучастие в императорской власти. 49 Император, вследствие возникших затруднений, согласился на соправительство; Константин был объявлен императором в Британнии и получил эту власть вследствие солдатского мятежа. В этой же самой Британнии еще до того, как Гонорий стал консулом в седьмой раз, возмутилось тамошнее войско и объявило автократором некоего Марка. Когда Марк был убит этими же солдатами, на его место был ими поставлен Грациан. 50 За четыре месяца он надоел им, его умертвили, и Константин поднялся до имени автократора. Он поставил военачальниками Юстина и Необигаста и, покинув Британнию, направился вместе со своими людьми в Бононию, 51 приморский город, первый, находящийся на границе Галлий. 52 Остановившись там, он привлек на свою сторону всех галльских и аквитанских солдат 53 и подчинил себе все области Галатии 54 вплоть до Альп, лежащих между Италией и Галатией. У него [у Константина] было двое сыновей. Констант и Юлиан. Константа он объявляет цезарем, 55 а потом в эти же дни дает Юлиану титул нобилиссима. 56 (пер. Е.Ч. Cкржинской) Текст воспроизведен по изданию: Олимпиодор. История. / Византийский временник т. 8 М. 1956 © текст - Скржинская И.В. 1956 © сетевая версия - Тhietmar. 2002 © дизайн - Войтехович А. 2001 Комментарии 1 Фотий начинает свои выборки из сочинения Олимпиодора указанием, что прочтенный им труд этого автора состоит из 22 книг. Заглавия не приводится, потому что таковым нельзя признать общее определение, что эти “книги" (logoi) были “исторические" (istorikoi), т. е. исторического содержания. Произведение, распадающееся на 22 книги (т. е. крупные главы или отделы, части), должно было быть достаточно большим. До сих пор среди рукописных богатств разных архивов никаких следов подлинного сочинения Олимпиодора не обнаружено. Ср. выше стр. 237. 2 Официальной системой римского летосчисления был счет годов по именам консулов. Для позднего периода, о котором пишет Олимпиодор, характерно, что должность консула давно уже перестала быть выборной и не связывалась с функциями высшей власти (военной и гражданской), как это было в эпоху римской республики. Консулы поздней империи назначались императорами и стали носителями лишь пышного и почетного титула. Нередко, причем неоднократно, консулами бывали сами императоры. После смерти Феодосия I (ум. в 395 г.) обычно назначался один консул для Востока (per Orientem), другой для Запада (per Occidentem). В списках консулов поздней империи встречаются имена многих видных государственных деятелей варварского происхождения, как, например, Стилихон, Аспар и Ардавур (или Ардавурий), король остроготов Теодерих и др. Фотий совершенно точно и по способу своего времени указывает хронологическую дату, начиная с которой ведет рассказ Олимпиодор — это год седьмого консульства императора Западной империи Гонория (395—423) и второго консульства будущего императора Восточной империи Феодосия II (408—450). Оба эти консульства по нашему летосчислению приходятся на 407 г. 3 Валентиниан III (425—455) был провозглашен императором Западной империи 23 октября 425 г. Валентиниан был сыном Галлы Плацидии, следовательно — внуком Феодосия I (379—395). Отец Валентиниана, Констанций, полководец императора Западной империи Гонория, женившийся на Галле Плацидии, сестре последнего, стал императором-соправителем (Констанций III) в 421 г., после чего вскоре умер. См. ниже текст Олимпиодора §§ 23 и 34. 4 Фивы (Qhbai) — знаменитые “стовратные Фивы", столица древнего Египта. Фотий отмечает, что родиной Олимпиодора были Фивы египетские, чтобы не возникло путаницы с городом в Греции (в Бэотии), носившим то же название. 5 По-гречески сказано “poithV" "поэт". В самом общем значении это слово значит "делатель", отсюда —"составитель" и по отношению к литературному труду"сочинитель", "писатель". 6 Словом “эллин", уже с IV в., обозначали не только принадлежность к греческому народу, но и религию, а именно — язычество (чаще не варварское, а греко-римское). Позднее (в VI в.) Прокопий объяснил, что в его время “старое учение", “старую веру" принято называть “эллинством" (Bell. Pers., I, 25). 7 “wote mhd aVioV eiV suggrajhn anagrajesJai o logoV". В данном случае слово “suggarjh" означает именно “сочинение", т. е. связно написанный текст на определенную тему, с проведением какой-либо мысли через все изложение. Последовательно построенное повествование о событиях обычно называется “suggrajh", повтому нередко-этот термин переводится как “история". В том значении, в котором применено слово “suggrajh" Фотием, оно вполне соответствует древнерусскому слову "списание". Последнее и употреблялось в смысле “сочинения", являясь переводом греческих “sugramma" и “sugrajh". “Списать" значило написать, переписать и особенно составить, сочинить. “Списатель" — переписчик, но также повествователь, сочинитель. (И. И. Срезневский. Материалы для словаря древнерусского языка по письменным памятникам, т. I, вып. II). 8 “ukh suggrajhV". Слово “ulh" — материя, материал — подчеркивает значение слова “suggrajh" — сочинение. Автор противополагает собранный им и еще неоформленный “материал" “сочинению", которое представляет себе, как имеющее четкую литературную и логическую форму. Ниже сказано, что материал Олимпиодора является материалом для истории (“ulh . . . istoriaV"). 9 “EiV idiotismon olwV upenhnktai". 10 Объяснив, какими чертами отличается труд Олимпиодора, оставившего материал для истории, но не законченное сочинение по истории, Фотий в дальнейшем называет" произведение Олимпиодора “Историей" (“istoria"; ср. заключительные слова в § 46), а его самого то “писателем" (“o suggrajeuV", §§ 1, 11, 33, 36, 43, 45), то “историком"" (“o istorikoV", §§ 18, 27, 28, 32, 37). 11 Олимпиодор, по свидетельству Фотия, посвятил свой труд императору Восточной империи Феодосию II, хотя его правлением он в своей истории и не занимался. Очевидно, посвящение связано с тем моментом, на котором заканчивается произведение Олимпиодора: Феодосий II оказал помощь в трудной обстановке, осложнившей воцарение Валентиниана III, и тем самым способствовал сохранению императорской власти в обеих частях Римской империи в руках представителей династии Феодосия I, своего деда. Феодосий I (379-395) Аркадий (395-408) Евдоксия Гонорий (395-423) 1) Мария 2) Ферманция Галла Плацидия (ум. 450) 1) Атаульф 2) Констанций III Феодосий II (408-450) Евдокия-Афиниада Феодосий Гонория Валентиниан III 12 Стилихон (ок. 365—408) — один из наиболее крупных полководцев поздней империи. Вандал по происхождению, он начал карьеру при императоре Феодосии I (379—395) и достиг полного расцвета своего военного таланта при императоре Гонории, опекуном (epitropoV) которого был назначен в 395 г. Стилихон был деятельным защитником слабевшей и внутренне распадавшейся Западной империи от внешних врагов — от нашествий Алариха, от разрушительного нападения Радагайса. В большинстве источников, отразивших события конца IV—начала V в., отмечается деятельность Стилихона как военачальника и искусного стратега (отпор Алариху в битвах при Полленции и под Вероной; уничтожение полчищ Радагайса под Флоренцией) и как политика (грандиозные планы объединения обеих частей империи путем решительного вмешательства в дела Восточной империи: борьба с Руфином, затем с Евтропием, фактически управлявшими государством вместо Аркадия; намерение возвести на императорский престол своего сына Евхерия; стремление усилить Западную империю — попытка отнять префектуру Иллирика от Восточной империи и включить ее в состав Западной; постоянное давление на Гонория и через это — сильное влияние на управление Италией; в связи с последним — укрепление варварского элемента в Италии как при дворе, так особенно в войсках). Против Стилихона поднялось недовольство в среде местной знати и “римской" части командования армии, настроенных враждебно к фактам возвышения варваров, не-римлян. Гонорий поддался уверениям относительно изменнических намерений своего всесильного полководца и приказал казнить его. Недоказанным остается обвинение Стилихона в том, что он призвал вандалов и аланов к переходу через Рейн и вторжению в Галлию в конце 406 г. Казнь Стилихона совершилась в Равенне 23 августа 408 г. 13 Феодосий Великий — император Феодосии I (379—395). 14 Аркадий, старший сын Феодосия I, родился в 377 г., в 383 был провозглашен августом и несколько раз назначаем консулом; 17 лет, после смерти Феодосия (17 января 395 г.), Аркадий стал императором Восточной империи (395—408). Гонорий, младший брат Аркадия, родился в 384 г., в 393 он был провозглашен августом и дважды до смерти отца назначался консулом; 11 лет, после смерти отца, стал императором Западной империи (395—423). Стилихон как надежнейший и способнейший руководитель военными силами империи был оставлен опекуном (epitropoV) обоих молодых, причем слабовольных и не отличавшихся никакими талантами, императоров. Привилегию опекунства в отношении Аркадия оспаривал у Стилихона сначала префект претория Руфи, а после его гибели всесильный евнух и патрикий Евтропий. 15 Серена (Serhna) — племянница императора Феодосия, которая, по свидетельству источников, была особенно им любима. Он выдал ее ок. 384 г. замуж за Стилихона. 16 Гонорий был дважды зятем Стилихона, так как Стилихон выдал за него сначала свою старшую дочь Марию (в 398 г.), а после ее смерти, незадолго до своей гибели, и младшую дочь Терманцию, или Ферманцию (в 408 г.). 17 polla twn eJunwn — имеются в виду многие варварские племена, нападавшие на Западную империю (особенно Италию) под предводительством Алариха (неоднократно) и Радагайса (в 406 г.). Стилихон победоносно отразил натиск как первого, так и второго. 18 Олимпий (OlumpioV) — приближенный императора Гонория и противник Стилихона, возвысившийся на почве борьбы двух партий: одной, которая считала себя “римской", т. е. восставала против влияния Стилихона, как главы могущественных варварских сил в войсках империи, и другой, которая группировалась вокруг Стилихона и состояла преимущественно из варваров, как командного, так и рядового состава армии. Эта борьба противников усиливавшегося проникновения варваров в военный и отчасти гражданский организм империи, особенно сильно вспыхнувшая на Западе при слабовольном преемнике Феодосия I, его сыне Гонорий, продолжалась до “конца" Западной империи в 476 г. На Востоке она проявилась в событиях 400 г., связанных с именем Гайны и избиением готов в Константинополе, затем обострилась в период могущества Аспара и Ардавура, и т. д. Эта борьба сказалась и в варварских королевствах: у везеготов были короли римской ориентации (Атаульф, Сигерих) и короли варварской, т. е. везеготской ориентации (Валия); у остроготов уравновешенное положение при Теодерихе нарушилось после его смерти борьбой между сторонниками империи — хотя и далекой, византийской, — и приверженцами укрепления готского владычества, утвержденного Теодерихом. Олимпий, повидимому, не представлял собой ничего выдающегося по сравнению со Стилихоном; послужив орудием “римской" партии и уничтожив Стилихона, он в дальнейшем уже не играл заметной роли, хотя и получил высокую должность магистра служб или оффиций (magister orficiorum). Его цеплянье за власть и вскоре постигшая его насильственная смерть отмечены Олимпиодором в § 8. Симпатии автора, судя по его последним (в втом параграфе) словам о том, что справедливость (hdikh) восторжествовала и убийца Стилихона не избежал кары, были не на стороне Олимпия. 19 Стилихон был казнен в Равенне 23 августа 408 г. 20 Аларих (AlaricoV o twn GotJwn jularcoV) — знаменитый вождь крупного объединения различных варварских племен, среди которых преобладали готы (преемник Алариха, Атаульф, уйдя из Италии в южную Галлию, положил начало королевству везеготов). Аларих выдвинулся на службе (в качестве предводителя федератов, см. прим. 36) императору Феодосию I; после же смерти последнего (в 395 г.) он был провозглашен следовавшими за ним племенами их “королем" (“риксом") и начал самостоятельную завоевательную деятельность в годы правления императоров Гонория на Западе и Аркадия на Востоке. Проведя войну в Македонии и Фессалии и совершив походы вплоть до Пелопоннеса, Аларих направился в Италию (пребывание там прервалось возвращением на несколько лет в Иллирик; см. прим. 23 и 31), причем его целью, выясняющейся на основании последнего маршрута на юг Апеннинского полуострова, был захват Рима как древней столицы и почитаемого центра империи и открытие через вто свободного пути на Сицилию и в Африку, куда Аларих стремился провести следовавшее за ним войско как в мирную страну, богатую хлебом (Иордан говорит, что Аларих намеревался “перейти в Африку, спокойную страну" — “ad Africam quietam patriam transire disponens". Get., 157). Аларих совершил два похода в Италию (в 401—403 и в 408—410 гг.) и во время второго похода, уже после смерти главного своего противника, Стилихона (см. прим. 12), три раза осаждал Рим (в 408, 409 и 410 гг.); последняя осада закончилась вхождением готов в Рим в августе 410 г. Приближение Алариха к Риму, голод в городе и безнадежность положения поднимали социальные движения среди населения, метавшегося между бессильным сенатом, далеким и маловлиятельным императором и несшим, казалось, какое-то освобождение варварским вождем. Рабы массами переходили на сторону Алариха. Так было при первой осаде, когда, как сообщается в “Новой истории" Зосима (VI, 3, 5—6), множество рабов бежало из Рима и присоединилось к войску Алариха. Вероятнее всего, именно рабы открыли Саларийские ворота перед Аларихом при третьей осаде города, хотя легенда называет благочестивую Пробу, которая, желая прекратить голод, приказала открыть ворота и тем самым ускорить победу осаждавших (см. у Прокопия—Bell. Vand., I, 2). Движение Алариха на юг не привело к переправе ни на Сицилию, ни в Африку, так как он умер в этом походе (в конце 410 г.) и был похоронен в русле реки или ручья Бузент, около города Козенцы. Подробный рассказ о погребении вождя принадлежит Иордану (Get., §§ 157—158). 21 Иллирик (to Ilurikon) — префектура Иллирик, в состав которой входили провинции: Верхняя Мезия, обе Дакии (Средиземная и Прибрежная), Дардания, Превалитана, обе Македонии, Фессалия, оба Эпира, Ахайя с Критом. Один только Олимпиодор говорит о том, что Иллирик — префектура, охватывавшая все области по восточному побережью Адриатического моря и на севере достигавшая Дуная,— был назначен или выделен (eknenemhmenon) императором Феодосием для Западной империи, для Гонория. На этом ли основании, или же по другой причине, Стилихон задумал окончательно включить Иллирик в число территорий Западной империи, т. е. вывести его из подчинения Аркадию, императору Восточной империи. Еще в 395 г. Стилихон, направленный на борьбу с Аларихом в греческие провинции и имевший возможность нанести ему поражение, дважды не довел свои походы в Фессалию до разгрома варварского вождя. Повидимому, это было сделано намеренно, и в этих действиях Стилихона можно усмотреть цель, состоявшую в том, чтобы обратить Алариха в орудие борьбы с Константинополем. Быть может, подтверждением этого факта является получение Аларихом тогда же звания магистра армии в Иллирике, дарованного ему именно Аркадием, который стремился предупредить союз Алариха со Стилихоном. Вторично Стилихон обратился к осуществлению старого плана относительно префектуры Иллирика уже после серьезных столкновений с Аларихом в Италии (под Поллентией и под Вероной в 402 г.). Аларих ушел за Альпы и передвинулся на юг, в Эпир, где ждал соединения с войсками Стилихона, находившимися на восточном побережье Италии. Аларих получил, теперь уже от Гонория, звание магистра армии, что обеспечивало ему не только положение в империи, но и содержание его войск. Однако военные действия не начались ни в 404, ни в 405 гг.; затем Стилихон был отвлечен опаснейшим для Италии вторжением Радагайса (конец 405—406 г.); с Рейна прилетела весть о переходе реки вандалами и аланами (декабрь 406 г.); в Галлии появлялись один за другим узурпаторы (Марк, Грациан) и укрепился наиболее удачливый из них, Константин (с 407 г.). Изменившееся отношение к Стилихону в связи с усилением той партии при дворе Гонория, которая боролась против возросшего могущества варварского элемента в войске, среди командиров и солдат, привело к казни Стилихона (23 августа 408 г.). С его смертью закончились попытки обезопасить Алариха путем договора с ним об общих военных действиях и, в частности, о захвате Иллирика его силами. 22 Стилихон был, действительно, единственным полководцем, который внушал страх Алариху и при котором тот, потерпев два серьезных поражения с 402 г., не решался нападать на Италию. Действия Алариха в отношении Италии резко изменились после казни Стилихона, т. е. после 408 г. 23 Еще при жизни Стилихона Аларих, простоявший длительный срок (403—408) в Иллирике и прекрасно понимавший, насколько он нужен Стилихону именно там — как ради отторжения Иллирика от Восточной империи, так и ради ненападения на Италию — потребовал от Гонория уплаты ему крупной суммы денег. Стилихон воздействовал на сенат, и Алариху были выплачены 4 тысячи ливров золотом. Об этом Олимпиодор говорит ниже, в § 5. Эпизод же с невыплаченной суммой денег, требовавшихся Аларихом, относится к первой осаде им Рима, когда сенат обещал ему неслыханную контрибуцию, которая так и осталась не переданной Алариху. 24 Аларих трижды подходил к Риму (все три раза непосредственно после смерти Стилихона): в конце 408 г., в 409 и в 410 гг. Только во время третьей осады ворота города были, по преданию, открыты изнутри, и войско Алариха вошло в Рим (24 августа 410 г.). Ср. рассказ об этом у Прокопия (Bell. Vand., I, 2). 25 Взятие в плен Галлы Плацидии, сестры императоров Гонория и Аркадия и дочери Феодосия I, давало в руки Алариха особенную, чрезвычайно ценную добычу и было унизительно для императорского двора. 26 Об эпархе или префекте города (т. е. столицы) см. прим. 60. 27 Не следует связывать провозглашения Аттала императором с третьим, последним, походом Алариха на Рим. Аларих принудил сенат провозгласить Аттала (бывшего в то время префектом города, или апархом) императором при второй осаде Рима, в 409 г. Об Аттале см. прим. 57. 28 Cap (SaroV, Sarus) — начальник готского отряда, привлеченный Стилихоном в войска империи в момент острой опасности, когда в пределы Италии вторгся Радагайс (в 406 г.). Орозий, так же как и Олимпиодор, современник войны Стилихона с Радагайсом, сообщает, что на помощь римскому войску прибыли Ульдин и Сар, вожди гуннгв и готгв (Hunorum [так!] et Gothorum duces, VII, 37, 12). Иордан, следуя, быть может, Ороэию, упомянул имя Сара равным образом вместе с именем Ульдина, назвав их “королями" готов и гуннов (Huldin et Sarus Hunnorum Gothorumque reges. Rom., § 321). Вероятно, оба варварских предводителя незадолго до того пришли со своими отрядами из придунайских областей (Ульдин, например, был где-то на левом берегу Дуная в 400 г., так как там он задержал бежавшего за Дунай Гайну, обезглавил его и, в знак своей преданности империи, послал императору Аркадию голову его магистра обеих милиций). Сар с конницей, которую он водил за собой, примыкал к разным войскам и воевал в разных странах. После поражения Радагайса он был послан в Галлию против узурпатора Константина, но так как им не руководил Стилихон, единственный начальник, которому он повиновался, то он, хотя и углубился в Пиренеи, не закончил войны и поспешил в Италию, отягченный награбленной добычей; однако в горных ущельях на перевалах через Альпы он был вынужден отдать захваченные им богатства заградившим ему путь повстанцам грандиозного галльского восстания так называемых багаудов (см. Зосим, VI, 3, 5—6). Сар враждовал с Аларихом и потому помогал Стилихону; но когда положение последнего пошатнулось, Cap не задумался напасть на его гуннские отряды и перебить их во время ночевки с целью овладения их оружием. К концу своей беспокойной жизни Cap еще раз бросился в Галлию, переметнувшись к узурпатору Иовину, но по дороге был схвачен давним своим врагом, преемником Алариха, Атаульфом, и убит. На фоне событий V в. Сар представляет собой типичную фигуру непрестанно передвигающегося предводителя небольшого варварского отряда (не племени) из тех, которые воевали и на Дунае, и в Галлии, и в Испании, и в Италии, кормились войной и грабежом и не ставили перед собой никаких определенных политических целей. Так как Сар питал непримиримую ненависть к Алариху и несколько раз служил Гонорию, Олимпиодор дает ему положительную оценку. 29 В данном случае местоимение “их" относится не к римлянам, а к приверженцам Сара. 30 Неизвестно, о которой в точности осаде Аларихом Рима идет речь. Их было три: в 408, 409 и 410 гг. Последняя осада, закончившаяся 24 августа 410 г. взятием Рима, сопровождалась особенно страшным голодом, о котором, по всей вероятности, и говорит Олимпиодор, употребляя слово “allhlofagia" "взаимопоедание". О людоедстве во время этой осады передают и Филосторгий (XII, 3), и Прокопий (Bell. Vand., I, 2). 31 Под походом (ekstrateia) подразумевается предполагавшаяся военная кампания в Иллирике, где Аларих, по сговору со Стилихонсм, стоял несколько лет со всем своим войском, готовый выступить на завоевание спорной префектуры (см. прим. 21 и 23). В сопровождавшей этот замысел сложной дипломатической игре противостояли друг другу интересы обеих империй, а действующими лицами выступали два выдающихся варвара эпохи — Стилихон (ум. в 408 г.), служивший империи (Западной), и Аларих (ум. в 410 г.), громивший империю. Магистр армии Стилихон полновластно распоряжался всеми военными силами Запада при слабовольном Гонории и имел намерение двинуть их на окраины империи не менее слабовольного Аркадия. Ближайшей целью полководца, которого в дальнейшем подозревали в стремлении возвести на константинопольский престол сына своего Евхерия, было отторжение от Восточной империи всей префектуры Иллирика и присоединение ее полностью к Западной империи. Префектура (не диоцез! о чем см. ниже) Иллирика охватывала, по данным из Notitia dignitatum (“Список должностей", начала V в.), всю Грецию вместе с областями к северу до Дуная, а именно — префектуру Иллирика составляли два диоцеза (Македонии и Дакии) или одиннадцать провинций (Ахайя с Критом, оба Эпира, Фессалия, обе Македонии и обе Дакии, Средиземная и Прибрежная, Дардания, Превалитана и Верхняя Меаия). Префектура Иллирика соседила, но отнюдь не совпадала с диоцезом Иллирика, который был, во-первых, частью Западной империи и, во-вторых, заключал в себе провинции Далмацию, Савию, обе Паннонии, оба Норика. Еще в 396 г. Стилихон, будучи направлен на борьбу с Аларихом в греческие провинции и имея возможность нанести ему поражение, дважды не довел свои походы в Фессалию до разгрома варварского вождя. Многое говорит за то, что это было сделано намеренно, что в действиях Стилихона сквозила цель, враждебная Аркадию и заключавшаяся в том, чтобы сделать Алариха орудием против Константинополя. Подобный план Стилихона, быть может, подтверждается фактом дарования Алариху тогда же титула магистра армии в Иллирике от восточного императора (фактически — от временщика евнуха Евтропия, патрикия и консула в 399 г.) для того, чтобы нарушить союз Алариха со Стилихоном. Позднее Стилихон снова приступил к осуществлению старого плана относительно префектуры Иллирика после первого похода Алариха в Италию, когда Аларих ушел на Балканский полуостров, потерпев крупные поражения в Италии. В 406 г. Стилихон успешно отразил нашествие варварских племен, докатившихся под предводительством Радагайса (см. прим. 40) до Флоренции, и умножил свои войска, — еще до битвы при Фьезоле усиленные гуннами, готами и аланами, — также варварами, перешедшими к нему от его разбитого противника. Олимпиодор (в § 9) сообщает, что последних было 12 тысяч человек (цифра, вероятно, преувеличенная, но говорит о значительном количестве людей), причем это были отборные воины, “оптиматы" (см. прим. 41 и 42). Стилихон собрал всю армию близ Равенны и начал (продолжил?) переговоры с Аларихом, стоявшим в Иллирике (в диоцезе Иллирика) и снова готовым угрожать Италии. Ставка его передвинулась на север, к городу Эмоне, ныне Любляне на р. Саве, т. е. находилась на подступах к провинции Венетий и ее центру — Аквилейе. Как сообщает Олимпиодор, за ним Зосим (V, 29, 9), Аларих выставил требование, поддержанное Стилихоном, о выплате ему громадной суммы за подготовку к походу на завоевание Иллирика (и, собственно говоря, за воздержание от похода на Италию). Римский сенат был вынужден удовлетворить это требование, и Алариху выплатили сорок кентинариев золотом или, что то же, четыре тысячи золотых ливров. Таким образом, было на некоторое время куплено ненападение его на Италию, а занятые им “иллирийские города" можно было, по выражению Зосима (V, 27, 2 по всей вероятности, вслед за Олимпиодором), пытаться “оттягать" (“paraspasasJai") от Восточной империи Аркадия и “присвоить" (“peripoihsai" или “peripoihsasJai") их Западной империи Гонория. Этим планам не было суждено осуществиться, так как карьера Стилихона резко оборвалась его казнью в 408 г. (ср. прим. 12 и 19). 32 “Сорок кентинариев" (“m kenthnaria"). Стилихон принудил сенат санкционировать выплату этой суммы Алариху, о чем красочно рассказал Зосим (V, 29, 9, 5), подчеркнув возмущение сенаторов таким унизительным для Рима согласием с требованием варварского вождя. Этот же историк в иных терминах определяет, по существу, ту же сумму; он говорит о “четырех тысячах золотых литров", за которые был куплен мир с Аларихом: “crusiou tetrakisciliaV uper thV eirhnhV Allaricw dedosJai litraV;" (там же). Кентинарием называли совокупность золотых монет весом в 100 ливров (греч. “литров") или римских фунтов. В переводе на современный вес кентинарий = ок. 32.7 кг. В латинском обозначении кентинарий (centenarium) соответствовал сложному термину “centumpondium", т. е. нечто, весящее 100 ливров или фунтов. У Прокопия ясно сказано: “кентинарий весит (тянет — elkei) сто литров, отсюда и его название; ведь ромеи словом «кентон» называют «сто»" (Bell. Pers., I, 22 § 4).— Кентинарий золота представлял собой крупную сумму. Известно, например, что императрица Евдоксия, жена Аркадия, в 401 г. пожертвовала на построение одной церкви два кентинария, и этот дар считался очень щедрым. Император Лев I (457—474) истратил на снаряжение флота против вандалов огромную сумму — 1300 кентинариев (triakosia kai cilia kenthnaria; Bell. Vand., I, 6, § 2) или, следовательно, 130 тысяч литров (ливров, фунтов) золота. По тексту Олимпиодора видно, что большие суммы определялись либо кентинариями золота (§5 — “tessarakonta kenthnaria" "40 кентинариев"; § 23 — “crusion ... mecri kenthnariwn eikosin", "золото. . . в количестве около 20 кентинариев"; § 44 — “ana tessarakonta crusou kenthnaria" или “petekaideka kai deka kenthnariwn" "40 кентинариев золота" или "15 и 10 кентинариев"; там же—“dwdeka kenthnaria crusou", “eikosi kenthnaria", “tessarakonta kenthnaria" "12 кентинариев золота", "20 кентинариев", "40 кентинариев), либо литрами (§ 23 — “disciliai litrai" "2 тысячи литров"). Как выше сказано, историк Зосим записал сумму, которую требовал Аларих, в “литрах" — 4 тысячи литров золота, а Олимпиодор назвал ее же в “кентинариях" — сорок кентинариев. Счета по реальным золотым монетам в тексте Олимпиодора нет; он не упоминает о золотых солидах или номисмах, которые употреблялись со времен императора Константина, причем каждый золотой (aureus solidus, crusoun nomismai) должен был весить 1/72 фунта или литры; в IV же веке солид бывал и счетной единицей, так как предпочитали не монеты (они могли быть не полновесны), а слитки, отмеченные государственным штампом. “Золотому" (номисме, солиду) соответствовали 12 серебряных монет — милиарисиев (см., например: Р.-J. Sabatier. Description generale des monnaies byzantines. Paris, 1862). 33 Жена Стилихона, Серена, связывала его, вандала по происхождению, с императорским домом, так как была племянницей Феодосия I, который и выдал ее замуж за своего талантливого военачальника, будущего опекуна его младшего сына Гонория (ср. § 2, прим. 15). 34 Евхерий, сын Стилихона, должен был, по замыслу отца, занять престол Восточной империи после смерти императора Аркадия (ум. 1 мая 408 г.). 35 Букелларии (boukellarioi, bucellarii) — термин, появившийся, повидимому, в конце IV или в V в. при Гонории и Аркадии, что и отмечено Олимпиодором. До этого времени более распространенным был термин “comites", т. е. спутники, “дружинники". Букелларии были исключительно конниками, легкой кавалерией и набирались преимущественно из гуннов и готов. Они составляли отборные отряды личной охраны крупных военачальников (как Стилихон, как Велисарий, имевший около себя 7 тысяч человек телохранителей) или же в виде большей или меньшей группы вооруженных людей служили отдельным магнатам в их укрепленных поместьях. Букелларии всецело зависели от своего покровителя, который снабжал их продовольствием, конями, быть может, и оружием, направлял их в военные экспедиции и располагал правом как награждать, так и карать их. Счесть членов подобных отрядов простыми наемниками невозможно: их “брали в товарищи" (это отражено в глаголе “etarizesJai"); они приносили присягу своему господину и в присяге упоминали имя императора; в сражении они не отходили от своего повелителя и защищали его до последней капли крови, а в случае, если он был предательски убит вне боя, мстили за его смерть. Так отомстил за смерть Аэция его букелларий Оптила, убив императора Валентиниана III (в 455 г.). Ср. рассказ об этом в “Истории Франков" Григория Турского (II, VII, 8). Говоря об этом же событии, Иордан называет “сателлитов" (satellites — "спутники", "телохранители") Аэция Оптилу и Травстилу (Rom., § 334). Служа магнатам, букелларий исполняли роль, которая определялась окружающей социальной обстановкой, так как при их помощи крупные землевладельцы подавляли революционные движения, возникавшие в среде рабов и колонов. Олимпиодор писал о букеллариях наряду с федератами; одинаковая природа тех и других (варварские по составу войска и такие же отдельные отряды) подчеркнута и в эксцерпте Фотия словами “wV dautwV" "точно так же". Хотя Олимпиодор указывает, что наименование “букелларий" относится и к римским солдатам, но ясно, что автор делает ударение на “готах", обращая внимание на варварский состав отрядов букеллариев; из слов Олимпиодора также следует, что он считает букеллариев — испытанных и лучших воинов — “солдатами" (stratiwtai), тогда как в федератах видит “беспорядочную и смешанную толпу", временно присоединившуюся к армии империи. См. прим. 46. 36 Федераты (to joideratwn) — подразумевается onoma "наименование". Из известных нам писателей Олимпиодор первый привел в своем сочинении термин “федераты"; в более ранних источниках он не встречается. С достаточной определенностью Олимпиодор противопоставляет “федератов" “солдатам" (“stratiwtai"). Первое название относится им “к беспорядочной и смешанной толпе" (“kata diajorou kai summhgouV ejereto plhJouV"). Действительно, в IV и в начале V в. федераты отнюдь не являлись войсками в римском понимании этого слова. Это было вооруженное своим оружием, готовое к нападению или обороне, целое племя, боеспособная мужская часть которого в большинстве случаев составляла конные отряды. Существенно то обстоятельство, что федераты не были покоренным или порабощенным племенем: они соглашались служить империи на основе договора (foedus), по которому император обязывался выплачивать таким союзникам ежегодное жалованье то деньгами (munera, stipendia), то продовольствием (annonae, victualia), они же, со своей стороны, обязывались защищать границы римского государства. Федераты подчинялись своим вождям и, даже если размещались на территории империи, не платили налогов и сохраняли свои обычаи. В числе федератов империи были различные варварские племена, достигавшие иногда значительной численности (готы, гунны, гепиды, герулы, вандалы). О федератах и о смысле этого термина сообщает Прокопий, участник грандиозных походов и войн при Юстиниане (Bell. Vand., I, 11, §§ 2—4; Bell. Goth., IV, 5, §§ 12—14; III, 33, §§ 13—14). Параллельно с Прокопием источником для выяснения сущности федератов является и произведение Иордана, в котором он несколько раз затрагивает эту тему (Get., §§ 89, 112, 145, 176). Федераты представляли собой характернейшее явление в истории поздней империи. В нем ярко отразилась одна из форм сильнейшего нажима на римское государство — как на готовую рухнуть его западную часть, так и на более крепкую восточную — бурно передвигавшихся по Европе варварских племен. Не менее выразительно сказалась в этом явлении безвыходность империи в деле создания надежной армии, способной сдержать напор варваров: императоры и их советники были вынуждены допускать на территорию империи федератов с их вождями и в ряде случаев разрешать военные конфликты преимущественно их силами. Варварская среда дала империи некоторых выдающихся полководцев и ряд командиров отдельных отрядов, уже не связанных с определенным племенем. Наконец, наличие и роль федератов подчеркивают разрозненность варварских племен, их неспаянность (даже внутри племенного союза), их бурлящее, неспокойное, неопределившееся состояние, когда они, вторгшись в пределы римских провинций, продолжали свое поддерживаемое войнами и грабежами существование. Не менее характерно при этом и ярко выраженное стремление в Африку в поисках богатой хлебом страны (незаконченный поход Алариха и самый захват им Рима, как необходимое условие для продвижения на юг Италии; перемещение везеготов в Испанию; переход вандалов через Гибралтар). Империя, привлекая на свою сторону одни племена, выставляла их в качестве федератов против других племен и с успехом осуществляла как на первых, так и на вторых политику натравливания. 37 Олимпий, см. выше, прим. 18. 38 Магистр оффиций (magistroV twn ojjikiwn, взятое с латинского magister officiorum) — титул одного из высших сановников поздней империи (должность установлена при императоре Константине). Наряду с префектами претория, префектом города, квестором и комитами финансов магистр оффиций или служб осуществлял гражданское управление государством. Военная же власть, по реформе Диоклетиана решительно отделенная от гражданских функций, была сосредоточена в руках магистров милиции или армии. Будучи ближайшим лицом к императору во всех делах гражданского порядка, магистр оффиций был начальником дворца и полков (схол, scholae) личной охраны императора. В его распоряжении находились особые агенты (agentes. in rebus), которые должны были доносить ему о политических умонастроениях в провинциях. В то же время магистр оффиций был и министром иностранных дел: он принимал посольства, наблюдал за дипломатической перепиской, следил за международным положением. В связи с его деятельностью ему подчинялись императорские канцелярии и государственная почта. 39 Констанций III, кратковременный соправитель Гонория, муж его сестры Галлы Плацидии и отец Валентиниана III, был императором в 421 г. См. о нем прим. 109. 40 Радагайс (у Олимпиодора — Родогайс) — вождь, rex (“рикс") значительной группы варварских племен, преимущественно готов, частично аламаннов, которые в конце 405 г. вторглись в Италию, продвинувшись с востока, с Дуная, и проникнув за Альпы, по-видимому, через Бревнер. Самого Радагайса современный его появлению источник — Орозий (VII, 37, 5) — изображает особенно яростным и необузданным, сравнивая его с угрожавшим Италии в те же годы Аларихом. Радагайс, по характеристике Орозия, “язычник, варвар и сущий скиф" (paganus, barbarus et vere Scytha),. тогда как Аларих — христианин и по поведению гораздо ближе к римлянину: Аларих “мягок [т. е. сдержан, спокоен] — из страха божия — в убийстве" (!), Радагайс же стремился “не столько к славе или к добыче", что в глазах Орозия оправдывает войну, “сколько с ненасытной жестокостью в убийстве любил само убийство". Итак, Радагайс — язычник, Аларих — христианин, Радагайс — варвар, Аларих — приближается к римлянину, Радагайс в войне любит убийство ради убийства, Аларих преследует в войне славу и добычу. Опасность, надвинувшаяся на Западную империю в связи с нашествием Радагайса, была очень велика. Его полчища, разделившись на три части — все войско вместе не могло прокормиться, а разделенное, грабило население в трех разных областях, — двигались на Рим. Защита Италии зависела от военного таланта, возможностей и удачи Стилихона, от настроения и искусства его армии. Судя по данным Ороэия и Зосима, с Радагайсом шло 200 тыс. (или даже 400 тыс.) человек, что, конечно, преувеличено, но вместе с тем свидетельствует о громадном нашествии. По-окончании войны, по данным из Олимпиодора, Стилихон передал для продажи массу пленников, и только “оптиматов", т. е. командиров отрядов (см. прим. 41 и 42), которых набралось, по Олимпиодору, 12 тысяч человек, он включил в свое войско. Империя, державшая тогда основные военные силы в Галлии, принуждена была спешно создать армию для отражения Радагайса. Стилихон приложил максимальные усилия к быстрейшему набору новых солдат, причем брали даже рабов, давая им освобождение (о крайней опасности и о привлечении рабов в армию говорит статья в кодексе Феодосия, изданная весной 406 г.; Cod. Theod., VII, 13, 16—17). Для усиления этого наскоро набранного войска Стилихон привлек конницы гуннского “рикса" Ульдина и готского предводителя Сара. Радагайсу удалось пройти в среднюю Италию, где он обложил войсками Флоренцию. Здесь с ним встретился Стилихон, окружил его и отогнал от города к высотам Фьезоле. Изнуренные голодом воины Радагайса сдались, несмотря на свою многочисленность. Их вождь был схвачен и обезглавлен в августе 406 г. Стилихон пресек поход варваров на Рим, который, однако, спустя четыре года, сдался Алариху, но уже после смерти Стилихона. 41 Олимпиодор употребил общепонятное слово “kejalaiwtai", букв. "возглавители", "капитаны" (от caput "голова"), разумея под этим рядовых командиров, многочисленных в огромном войске, которое привел Радагайс в Италию. 42 Оптиматы (optimatoi). Это слово, в данном случае, далеко от своего обычного общепринятого в римском мире значения, когда optimates — лучшие, знатнейшие, аристократы — противопоставлялись сторонникам народной партии, populares. Здесь этим словом определяются командиры отрядов в войске Радагайса, которых никак нельзя считать знатнейшими, так как родовитая знать не могла исчисляться десятками тысяч. Стилихон оставил при себе этих “оптиматов" как лучших, испытанных. солдат. 43 Олимпиодор говорит “proshtairisato", т. е. взял в состав приближенных ему отрядов, в отборную гвардию. 44 Аларих умер вскоре после занятия им Рима (24 августа 410 г.), где он пробыл всего три дня, после чего двинулся к югу с намерением препроводить свое войско на богатое хлебом африканское побережье. В Мессинском проливе погибла большая часть судов Алариха; тогда он повернул к северу, имея, повидимому, целью поход в Галлию. Смертельная болезнь постигла его близ города Ковсентии (нын. Козенца). Подробный рассказ о движении Алариха к югу после взятия Рима, о буре, потопившей суда, приготовленные для переправы на остров Сицилию и затем в Африку, о смерти близ города Козенцы и о погребении в русле реки Бузента имеется в сочинении Иордана (Get., §§ 156—158). 45 Атаульф — король везеготов (410—415), выведший их из Италии в южную Галлию. Атаульф женился на Галле Плацидии, дочери императора Феодосия I и сестре императора Гонория, положив этим начало дружественным отношениям между везеготами в Галлии и Западной империей. Бракосочетание было совершено в городе Нарбонне (в провинции Галлии Нарбоннской, к северу от Пиренейских гор). Торжество подробно описано Олимпиодором ниже, в § 24.