Предыдущая   На главную   Содержание   Следующая     Потом отвели в штаб народного фронта. По дороге били, отняли все документы. Деньги и драгоценности взяли раньше. В квартире находился двоюродный брат Изабеллы Исаковны Эдуард Марутян. Хороший специалист, заведующий отделением центра гигиены и эпидемиологии Минздрава Азербайджана, он еще в ноябре подвергся нападению и ограблению в своей квартире 27, по улице Осипенко, 4, в поселке Монтина. Вызванные на место происшествия участковый Наримановского РОВД С.Мамедов и представитель службы уголовного розыска акт о краже и не думали писать. Посмеялись, сказали, что надо думать о себе, своей жизни, а не о вещах. По телефону угрожали ежедневно, приказным тоном требовали немедленного отъезда. Тогда он переехал к сестре, но и в этой казавшейся безопасной квартире разделил участь своих родственников. Облигации "золотого" займа на 3 тысячи и 500 рублей наличными - улов грабителей у врача, десятилетия лечившего их соотечественников.В доме 41 драма разыгралась 15 января, к 6 часам вечера. Толпа стала собираться под балконом, у входа в подъезд, где находилась квартира 104. Вергина Гамбарян закрыла дверь и поднялась с отцом и матерью к соседям-азербайджанцам на 7 этаж. По крыше сосед их увел, а затем отвез в свой гараж и спрятал там. Вергина осталась у соседей и имела возможность из своего прикрытия следить за действиями бандитов. Не сумев открыть железную дверь, они сломали решетку и влезли в квартиру через окно. Начался грабеж. 4 часа выбрасывалось из окна, уносилось и увозилось имущество семьи. Но грабители жаждали крови. Увидев на кухне зажженную конфорку плиты и горячий чайник, они стали искать людей, орали: "все равно не уйдете!". Оставили у подъезда до поздней ночи охранников.16 января семью вывезли в Наримановский РОВД вызванные соседями представители милиции и народного фронта. Уже в отделении потребовали ключи от квартиры. Когда им сказали, что ее уже заняли те, кто, видимо, собирается там жить, они поехали проверить. Приехали с тем же требованием, цинично заявляя, что в квартиру зашли через окно, теперь нужно открыть дверь и нормально входить туда, где они намерены жить. Заметьте, это говорили не погромщики, не обыватели, а стражи правопорядка! Гамбаряны попросили у них разрешения взять из квартиры хоть какие-то совершенно необходимые им вещи. Последовал безапелляционный ответ: "Все в этой квартире достанется им, а паспорт и другие документы вам дадут в Армении". Вергина Гургеновна заключает свое повествование с горечью:- А ведь еще 11 января сосед дружески предупреждал нашу семью: "уезжайте, уезжайте, ожидается переворот и обязательно будут погромы".Не менее трагичными были изгнание и погром в квартире 47, дома 60. У русского соседа спряталась семья Аветисовых - Владимир и Лидия, их дети Сергей и Алексей. Кому мешал в городе скромный стрелок штаба гражданской обороны? И по иронии судьбы резня и погромы многократно повторялись на улице, имеющий нелепое, претенциозное название "Дружбы молодежи". Не менее позорными эти акции были на параллельной улице Алишера Навои. В квартиру 29, дома 22, к Сергею Адамову стали ломиться с утра 16 января. Баррикада у двери не спасла его, лишь разозлила погромщиков. Солдаты доставили его в Наримановский РОВД, оттуда через сутки попал на паром. Русская - Жанна Михайловна из дома 3, квартиры 41 по этой улице поплатилась исключительно за фамилию мужа - Бадамянц. Из своей разграбленной квартиры она сумела взять лишь сумку. Документы также остались при ней.О погроме квартиры художницы Тамары Сатян на Ленинградском проспекте мы рассказывали. Остается добавить к этому лишь два известных нам адреса. Эта Новелла Хачатурова из дома 53, квартиры 11 и Жасмен Хапикян из дома 89, квартиры 10, работавшая до увольнения по национальному признаку старшим экономистом завода "Баккондиционер".В той части Наримановского района, которую в просторечии до сих пор называют Завокзальной, еще в одном месте ранее компактного проживания армян Баку, с тем же принципом застройки многоэтажных зданий, только не очень интенсивным, погромы, как и 72 года назад, шли на каждой улице. С одинаковой силой. Мы располагаем лишь несколькими примерам.Чапаева, 10, квартира 30 - таков адрес разграбленной квартиры 82-летнего Захара Захаряна. Ермоня Даниэлян, швея обувной фабрики № 2, занимала квартиру 2, дома 71. Она не только лишилась своего имущества, но и видела, как на ее глазах, прямо во дворе 10 человек напали на одного армянина и, окольцевав его, насмерть забили. Преподавателем подготовительного факультета Азинефтехима работала Мери Давыдова. Ее давно уже уволили с работы, сказав, что армянам следует убраться из института. 13 января, в 9 часов вечера, когда она пряталась у подруги, был устроен погром ее квартиры 54, в доме 87 на той улице. В тот же день, только в 9 часов утра разгромили с помощью милиции, которой дверь открыл сам хозяин - Альберт Налбандян квартиру 27, дома 97. И пришлось на пароме спасаться человеку, которого годовалым привезли 71 год назад родители. Десятилетия воспитательной работы в системе трудовых резервов за спиной Альберта Варламовича. В квартире 55 этого дома жила делопроизводитель общего отдела Госагропрома Азербайджана Светлана Даниэлян. К ней ворвались 10 января. Инвалида войны, 73-летнего Наполеона Осипова вывели из квартиры 34, по 11-й Завокзальной, 22- милиционер, представитель народного фронта и сосед Алекпер Касумов, которым он открыл железную дверь. Они сказали, что ведут их с женой, опасаясь за жизнь, в милицию до утра. Не дали даже надеть пальто и шапки, взять документы. По дороге утешали: "Вы счастливые, вас не убили. Радуйтесь!". На улице стариков ждала толпа молодежи 16-20 лет. Они улюлюкали, размахивали палками. В этом же доме в квартире 143 жил рабочий ЦУМа Сергей Григорьян. 15 января в 4 часа выломали дверь и, вытолкнув его на улицу, начали погром.Четко выверенные квартиры армян по улице Спандаряна горели еще 20 декабря. Полновластными хозяевами стали толпы вандалов, действиями которых руководили те, кто называл себя членами народного фронта. В одном платье прибежала в этот день к дочери Амалия Давидян, из квартиры 3, по улице Спандаряна, 47. Ее дочь, Антик, методист дошкольного воспитания Наримановского РОНО жила недалеко. По улице Ага Нейматулла, 55, квартира 5. Не прошло и месяца, как 13 января объектом пристального внимания подонков стала и эта квартира. Среди тех, кто ломал дверь, были и женщины. Соседи вызвали милицию, те сказали, что они не могут гарантировать безопасность, что грабежами не занимаются, весь город в огне. Предложили им освободить квартиру и спрятаться. 14 января их жилище уже было занято посторонними людьми. О дальнейшем рассказывает Антик Суреновна:- 15 января я позвонила к себе домой по телефону 64-79-49, и мужской голос мне ответил, что разрешение на мои вещи первой необходимости из квартиры я должна получить в отделении народного фронта Наримановского района. Круг замкнулся. На мою квартиру навел погромщиков представитель народного фронта, мой сосед из квартиры 8, который в нее (она была заперта) нахально вселился еще в ноябре, что подтвердил и начальник ЖЭУ-20 Наримановского района А.Фараджев, который меня предупредил, что 12 января планируется захват моей квартиры. 14 января также ворвались в квартиру 24 нашего дома, к моей подруге Галине Егиян. Спасаясь от погромщиков, она стала спускаться с балкона третьего этажа, оступилась, упала, с переломом ее увезла милиция. Куда? Я ничего не знаю о ее дальнейшей судьбе.Почти у начала этой улицы, в квартире 2, дома 18, жила Аида Амбарцумова, кандидат наук, старший научный сотрудник Азнипинефть. Предоставим ей слово:- Меня уволили из института 13 ноября 1989 года, сына из АПИ им.Ленина - 5 декабря. 14 января ко мне начали стучаться. За 40 минут до их прихода почтальон предупредил, что придет с группой народного фронта и выгонит меня из дома. Соседка за меня ответила, что я через день-другой уезжаю. Я звонила в милицию, пока стучали и угрожали, раза три. Наконец, появился милиционер с двумя курсантами, вооруженными дубинками. Народу стало в 5-6 раз больше. Воспользовавшись тем, что толпа побежала за ломом, чтобы открыть мою железную дверь (я жила на 11 этаже), я спряталась у соседей и была таким образом свидетельницей погрома своей квартиры. Кроме паспорта ничего с собой не взяла. Все соседи были также свидетелями грабежа. Человек 30 ворвались в квартиру, человек 100 стояли у подъезда. Искали меня. И сейчас стоит перед глазами искаженное злобой лицо почтальона. Он кричал, что надо искать меня, потому что я не могла далеко уйти, он недавно разговаривал со мной. Соседи с верхних этажей - азербайджанцы уверяли толпу, что я уехала. Из окна, спрятавшись за занавесью, видела, как подонки жгли мои книги, у меня была библиотека примерно из тысячи томов, многие из которых - уникальные. Вещи уносили и увозили в специально подогнанном автомобиле. Они полностью очистили квартиру, я видела, как один уносил, рассматривая его, даже тройник из ванной комнаты.Затем пришел сосед, глава семьи, где я пряталась и сказал, что квартира уже пустая, внутри нее заперлись представители народного фронта, и предложил мне, воспользовавшись этим, незаметно уйти от них. Я вышла. Район кишел народом. Уже было 6 часов вечера, прошло 7 часов с тех пор, как я стала бездомной. Я пошла тихой стороной улицы и вижу около суда по Ага Нейматулла стоит милиционер - старший лейтенант с тремя солдатами. Я обратилась к ним с возмущением по поводу того, что они спокойно стоят, а вокруг них толпа бесчинствует, пылают костры, в которых жгут ненужные вещи, без конца в машинах увозят награбленное. И все мимо них.Я не успела ничего сказать. Милиционер стал кричать, обзывать нецензурной бранью и меня, и весь мой народ, которому мало, по его словам, одного землетрясения. Этого было достаточно, чтобы стоящие неподалеку пять ребят в мгновенье ока оказались рядом и начали меня зверски избивать. На мой крик подбежали двое военных и милиционер, толкая, меня, словно преступницу, посадили в машину и привезли в Наримановский РОВД. После многочасового пребывания в холодном помещении я оказалась на пароме. Меня из милиции вывезли при одном условии, если я напишу на имя начальника отделения В.Новрузова заявление под их диктовку о том, что отказываюсь от своей квартиры и добровольно уезжаю из города. У меня не было альтернативы - такое заявление я написала. То, что с нами произошло - хорошо запланированная акция. Дом, где я жила - кооперативный, построенный институтом, где я десятилетия работала. Стекла армянских квартир были, словно опознавательные знаки, давно выбиты. Их даже вставлять не имело смысла - на следующий день все повторялось. Ко мне постоянно звонили и угрожали до тех пор, пока не привели "приговор" в исполнение. Я морально уничтожена. Мне пришлось видеть, как привели еще осенью полумертвую, избитую, всю в подтеках и синяках сестру моей соседки. На ней не было живого места.Вместе с Аидой Татевосовной в одном институте долгие годы работала заведующей библиотекой Тамара Саркисова. Жила она на той же улице, только в ее противоположной части, в квартире 6 дома 51. Ее, мужа, дочь и сына выгнали из квартиры 14 января в 4 часа люди, назвавшиеся представителями народного фронта. Взломав дверь, они вместе с милиционерами, торопили их уйти из дома, а во дворе спешно посадили в автобус со словами: "пока не избили, скажите спасибо, мы вас спасаем"."Спасители" вытащили из сумки Тамары Месроповны 1100 рублей (провезти ей удалось лишь спрятанные в колготках 24 рубля). В это время толпа беспрепятственно грабила ее квартиру. В отделении милиции, куда их привезли, ее попытку пожаловаться резко оборвали: "Мы вас спасаем, вы не видели, что в морге творится, некуда трупы складывать. Считайте, что вам повезло, вы легко отделались. Остались живы, никто вас не бил". Мужу Тамары Месроповны, когда он звонил при начале погрома квартиры, еще раньше сказали в этом же отделении, что правильно (!) делают те, кто стучит к вам, вы не имеете права занимать бакинские квартиры. Аветис Михайлович Саркисов отдал республике много лет своего труда, в последнее время работал мастером производственного обучения учебного курсового комбината объединения "Азнефть". Его уже дважды избивали в городе. А директор комбината Ханлар Мамедов уволил его, сказав, что народный фронт требует изгнания всех армян. Жаль, что голос этих лжепатриотов своего народа прорезался спустя десятилетия после того, как армяне, стоявшие у истоков развития нефтяного дела, активно участвовали в восстановлении нефтяной промышленности республики в первые годы советской власти. Сколько их было - энтузиастов, самоотверженно трудившихся на промыслах, бурильщиков и операторов? Нет, история беспамятства не прощает! И вред, нанесенный новопришельцами, горячо поощряемыми властями, интеллигенцией, обязательно скажется, если не сейчас, то через годы, десятилетия.Каменщиком в СУ-24 работал Александр Алексанян. Строил, вкладывал в свой труд умение, опыт. И что? Отблагодарили его за дома, в которых теперь будут жить "обездоленные" бандиты, саранчой налетевшие на Баку? Да, конечно, "отблагодарили", только единственным, доступным их злобной агрессивности, способом. 12 января в 8 часов вечера к нему в квартиру 29 дома 28 позвонили. Он открыл и увидел 7-8 мужчин, вооруженных ломами, топорами, ножами. Один из них приставил нож к Александру Саркисовичу и погнал его в комнату. Там начали бить его, отца, мать с требованием отдать ценности и деньги. У матери нашли на 20 тысяч облигаций и тысячу рублей денег. Взяли, вытащили все вещи из шкафа и ушли. Семья спряталась у соседей. 14 января по их вызову солдаты МВД вывели жертвы в Наримановский РОВД, оттуда отправили на паром.В квартире 15, дома 36 около 20 вооруженных подонков до полусмерти избили старика, который в тот же день скончался в больнице Семашко, а его дочь Татьяну Багдасарову выгнали в одном платье на улицу. Имущество разграбили, документы сожгли.Нина Осипова из квартиры 72, дома 42 своего отца не видела. За две недели до ее рождения в 1938 году он, ветеран партии, был арестован. Тогда же ее маму с двумя маленькими детьми выгнали на улицу, как семью репрессированного. Ошибка была впоследствии исправлена: отца в 1953 году реабилитировали и восстановили в партии. В 1959 году, как семья посмертно реабилитированного, она вместе с матерью и двумя детьми получила трехкомнатную квартиру. История повторилась - теперь она с двумя детьми на улице. Без вещей и крыши на головой.- Закон джунглей в этой республике? - в растерянности спрашивает Нина Суреновна. Ведь в моей квартире в ночь с 13 на 14 января поселились чужие люди и живут там преспокойно, пользуясь моими вещами.О том, какой жесткий, вторичный контроль по выявлению оставшихся драгоценностей, денег, случайно не ограбленных квартир проходили собранные в Наримановский РОВД армяне, рассказывает строитель, ранее живший в доме 49, в квартире 31, на этой же улице Эдуард Самсонович Задунц:- Ко мне ворвались человек 150 с топорами, ножами, ломами 14 января в 2 часа дня. Угрожали, требуя денег и драгоценностей. Грабили вещи и в 6 часов вечера привезли автобусом марки "ПАЗ" в отделение милиции. Там уже находилось примерно 200-250 армян. В 10 часов вечера к нам пришли несколько человек, видимо, руководителей отдела, и стали расспрашивать, у кого какие жалобы. Все сказали, что есть, но они на это как-то не обратили внимания. Один даже махнул рукой, дескать, хорошо, потом разберемся. Их интересовало другое: они спросили, в чьих домах не было грабежа и кто вышел из своих квартир незамеченным, неизбитым. Иными словами, кого миновала встреча с грабителями. Таких оказалось человек 6-8. Милиционеры ушли в соседнюю комнату, куда поочередно вызывали каждого из них и подробно допрашивали, отбирали ключи. Нас не трогали. Это продолжалось до 12 часов ночи. Потом нас всех автобусом отвезли на паром. Доставили, что называется, с комфортом.Так же "повезло" Феликсу Каспарову, машинисту тепловоза транспортной конторы "Азнефти". Его не было дома, а когда он вернулся к 6 часам вечера, то увидел разграбленную квартиру. Соседи рассказали, как били его мать, плевали ей в лицо и куда-то увезли. Нам трудно сказать, нашел ли ее сын. Дай Бог, чтобы нашел. Жили они в квартире 42, дома 68.И последний адрес, которым мы располагаем по улице Ага Нейматулла - это дом 27/68, квартира 24. Жила там Анна Зальянц, экономист управления исправительно-трудовых учреждений МВД Азербайджанской ССР. К ней начали стучать в 10 часов вечера 13 января. Верхняя часть двери была стеклянной, с решеткой. Они разбили стекло. Остальная часть переговоров, если можно так парламентски обозначить действия грабителей, велась оттуда. На вопрос, что им надо, последовал ответ: "квартира, ее немедленное освобождение". О дальнейшем рассказывает 66-летняя Анна Макаровна:- На их требование я ответила, что не могу покинуть квартиру сию минуту. Тогда они дали мне срок до утра. Я только успела закрыть фанерой место, где было стекло, как ко мне стали ломиться, и через 15 минут ворвалась другая группа. Они сильно меня били. Один сбил сильным ударом с ног, затем, встав коленями на грудь, пытался задушить. Другой, издеваясь, предложил ему нож, он сказал, что и так справится. Они разорвали на мне платье. Беспрепятственно грабили квартиру. Этот грабеж спас меня. Я убежала к соседям. Потом явилась еще третья группа. В основном, женщины. Они уносили вещи, потом закрыли дверь и написали на ней, что квартира продана. Потом я попала на паром.Читатель, надеемся, поймет, почему мы указали почтенный возраст этой женщины. Подонков он не остановил, а милиция не стала спасать даже своего многолетнего коллегу. Национальная гордость, гипертрофированное национальное самосознание не позволили.Итак, мы оказались в центре поселка Монтина, где погромы, грабежи, насилие беспрепятственно шли с большой силой. Здесь также более или менее компактно проживали армяне - высококвалифицированные рабочие-нефтяники, машиностроите-ли, просто строители. Сусанна Саруханян из квартиры 1, дома 49 по улице Хулуфлу видела из окна соседней квартиры погром своего дома, происходивший в ночь с 13 на 14-е. Таким же образом у соседей-азербайджанцев прятался столяр Бакгорсправки Валерий Степанян из квартиры 33, дом 51 по этой же улице. Его предупредил 15 января, в 10 утра участковый инспектор о том, чтобы все освободили квартиры, потому что со списками в руках толпа ходит по улице. Сын соседей отвез его семью в Наримановский РОВД. Раньше, 13 января была ограблена квартира 41, по улице Самеда Вургуна, 49, где жила его мать.О погроме и захвате квартиры 37, дома 55 рассказывает ее бывший житель, участник войны, почетный железнодорожник республики Ашот Саркисян.- 12 января, в половине восьмого вечера мы увидели во дворе толпу неизвестных лиц. Тогда мы решили уйти из дома и спрятаться в соседней воинской железнодорожной части. Уже оттуда, позвонив соседке, узнали, что буквально через 30-40 минут после нашего ухода вооруженные бандиты ворвались в квартиру, взломав замок, и стали грабить имущество, выносить вещи. Когда мы попытались найти помощь в Наримановском РОВД, позвонив туда, нам ответили, что этим вопросом будет заниматься участковый, майор милиции Аскер Алиев. Мы позвонили ему, он прямо сказал, что на его участке много таких "ЧП", и как только он освободится, пойдет, поговорит с теми, кто захватил нашу квартиру. При этом он добавил, что для официального разговора с ними, их выселения ему нужна санкция районной прокуратуры. Понимая, что ничего не добьемся у официальных органов, призванных по долгу службы нас защищать, мы решили связаться по телефону с самими захватчиками и попросить освободить квартиру, хотя бы для того, чтобы взять ценные, нужные вещи, а также оставшиеся в квартире деньги. Услышали грубый ответ, что их здесь поселил народный фронт, никуда они не уйдут, никаких вещей не отдадут. Милиции не боятся. И еще добавили: "чтобы вы не надеялись на получение своих вещей, мы позвали к себе соседей-азербайджанцев и заставили их подписать, что здесь, в квартире от вас ничего не осталось. И если вы только посмеете придти, мы вас убьем. Жаль, что мы вас выпустили!".- После этого, - продолжает Ашот Аванесович, - нашей основной проблемой было не попасть в руки боевиков и вырваться из города. Одновременно с нашей семьей в доме оставались муж и жена Сергей и Эмма Давидяны. Они занимали 3-х комнатную квартиру на третьем этаже. Сергей - инвалид войны, тяжело больной, до 15 января мы с ними разговаривали по телефону, что произошло потом - неизвестно. В соседнем доме 57, в квартире 79 жила прессовщица макаронной фабрики, которую выгнали 24 ноября с предприятия, куда она пришла 38 лет назад.