Предыдущая   На главную   Содержание   Следующая     По дороге автобус несколько раз останавливали, бросали в стекла камни, врывались в него, и снова били нас. Мужчин особенно. Женщинам рвали волосы на голове, били по лицу. Я еще просил их, чтобы мне разрешили вернуться домой за документами. В ответ - смех, ругательства, пинки, удары. В бывшем доме остались фотографии родных, ценные книги по скульптуре, живописи, техническая литература, мои неопубликованные работы по математике и статистике. И еще сидит в голове, словно гвоздь, номер нашего домашнего телефона: 96-53-06. Смешно, не правда ли?Раньше, в ночь с 9 на 10 января стучали в квартиру 170, дома 70, на проспекте к Анжелле Григорян. Дверь не выломали, еще не наступил день официального начала погромов, зато стекла сломали. Перепуганные люди поехали на следующий день к родственникам (ул. Топчибашева, 21, кв.106). Но и там не было укрытия. В эту армянскую квартиру пришли 16 января. Не сумев сломать железную дверь, перелезли через балкон, стали оттуда выбрасывать вещи. Обитатели квартиры, в том числе и Анжелла Суреновна, прятались у соседей, которые затем отвезли их на паром.В соседнем доме 72 (блок 17, квартира 124) жила с детьми, матерью, сестрой Нелли Балаян, ранее старший инженер в/ч 35637. В их просторный двор толпа из двухсот-трехсот человек, подогретая на митинге, ворвалась 13 января, после 7 часов вечера. Имея четкие ориентиры, погромщики сразу поднялись в блок и стали ломать дверь. Другие бросали камни в окна, выходящие на обводные балконы. Продолжает рассказ Нелли Джавадовна:- Я пыталась спрятать куда-нибудь детей. Камнями, влетевшими в окно, была проломлена голова матери, у сестры переломан нос. Они взломали дверь и ворвались в комнату. Но тут, к счастью подоспели две соседки-азербайджанки и стали бандитов уговаривать, что здесь живут одни женщины, которые скоро уедут. Во дворе было много армянских квартир. Посчитав свою миссию у нас выполненной, они бросились пить кровь и грабить дальше.Здесь жизнь детям и женщинам спасли две азербайджанки-соседки, не побоявшиеся заверить нападавших в том, что эти армяне обязательно уедут. Не останутся в собственной квартире, в Баку. Другую роль себе избрали соседи старшего научного сотрудника одного из бакинских научно-исследовательских институтов Нины Атаевой из дома 84, блок 4, квартира 37. Из квартиры 38 не остановили живущего у них мастера из Кафана, когда он передал грабителям лом для неподдающейся двери - это было между восемью и девятью часами вечера, 14 января. Другой сосед по имени Гамбар из квартиры 30, услышав крики о помощи Нины Герасимовны, бросил ей с балкона: "Правильно делают, в Армении также поступали с азербайджанцами". О, вы, наши соотечественники, часами стоявшие на Театральной площади в Ереване с требованием справедливости, кто из вас имел в кармане списки азербайджанцев, живущих в столице, кто издавал указы, запрещающие обмены, или неформально мешал им, кто, наконец, громил на центральных улицах своего города контейнеры? Сейчас, конечно, можно все придумать. Чем же иным, как не фальсифицированной ложью, заниматься пропагандистской машине соседней республики, пытающейся защитить честь своей столицы?Зато полные списки армянских квартир были у бандитов. Нину Атаеву, ограбив, сняв с нее кольца, драгоценности, дважды возвращали в квартиру с требованием дополнить адреса беды. Затем двое мужчин лет под сорок, представившись работниками милиции и членами народного фронта, отвезли ее на красном "Москвиче" (с комфортом!) в "Шафаг". И в конце этой истории две информации пострадавшей к размышлению читателей из соседней республики. Н.Атаева считает, что навел на ее квартиру грабителей председатель кооператива "Нефтяник" Сираджев, трое сыновей которого являлись членами народного фронта. И второе - квартиру, по крайней мере, тогда заняла соседка из квартиры 9 - Гезалова.Злополучная одиссея Светланы Аванесовой началась задолго до официального начала погромов. 3 ноября лидер народного фронта 4-го корпуса студенческого городка Азинефтехим им.М.Азизбекова, где она работала дежурной по этажу, заявил ей, чтобы она на работу больше не приходила, ввиду того, что армянка им там не нужна. С этого дня женщина стала безработной, но пока не избитой. В ЖЭУ-52, куда она вскоре зашла за талонами на мясо и масло, это случилось. 13 января бандиты во двор ворвались рано, орали, что идут на митинг и вернутся после него, чтобы окончательно расправиться с живущими в доме армянами. Слово свое подлецы сдержали. Светлану Суреновну спрятали русские соседи. В 10 часов вечера двери в квартиру были сломаны, начался грабеж. В 8-м отделении милиции, куда ее доставили соседи, стражи правопорядка предложили женщине поблагодарить бандитов, что оставили ее в живых. Уже на пароме представитель народного фронта, видимо после какой-то удачной для себя варварской акции хвастливо оповещал всех: "ни один армянин в Баку не останется!".История, к описанию которой мы приступаем, почти классический пример четкой, синхронной скоординированности действий правоохранительных органов, представителей народного фронта и исполнителей погромов. Ветеран войны, труда, майор внутренних войск запаса, пенсионер МВД СССР, перенесший осколочное ранение с повреждением кости рук и ног в бою, два обширных инфаркта в восьмидесятые годы Завен Сейранян жил в квартире 41, дома 95. Этот дом находится также на проспекте Ленина и образует известный в городе 225 квартал. В школе 133 Насиминского района 19 последних лет он работал военруком. С народнофронтовцами у него нежданная встреча состоялась 4 декабря 1989 года. Они ворвались в школу и в присутствии учащихся, учителей, техперсонала стали ветерана обзывать, оскорблять, размахивать перед лицом руками с требованием немедленно уволиться с работы. От слов перешли к делу: заставили военрука написать заявление, а директора школы подписать его и издать приказ. Затем пытались заставить Сейраняна поехать с ними к нему домой, но на сей раз удалось уклониться от непрошеного визита. На следующий день они снова появились в школе в порядке контроля. Убедились в отсутствии военрука, ушли.Теперь объектом издевательства стала квартира. Сюда периодически приходили, стучали, обзывали, угрожали различные группы людей, представители народного фронта. 11 января ветерана подкараулили у двери, когда он вышел к почтовому ящику за корреспонденцией. Их было трое. Угрожая ножами, втолкнули семидесятилетнего человека в квартиру и начали разбой. Старший из них, видимо, глава банды, приставил нож к горлу жертвы, требуя документы. Затем, проверив их, стал требовать оружие, деньги, драгоценности. В доме были только 190 рублей недавно полученной воинской пенсии, их и взяли, попутно прихватив наручные именные часы. Потом, заглянув во все шкафы и углы, набили чемоданы понравившимися им вещами, вышли, разрубили телефонный провод, забрали ключи от квартиры и пообещали, что вечером придут за доверенностью на квартиру. Дважды предупредили о том, чтобы, во-первых, помалкивал, во-вторых, приготовил к вечеру доверенность.На этом этапе активной компонентой в истории вступает мафия правоохранительных органов, о чем рассказывает Завен Маркосович:- После их ухода я пошел в штаб Гражданской обороны, позвонил в милицию, набрав "02", и сказал дежурному о случившемся. Он ответил, что всем армянам еще 11 декабря надо было убираться из города, и положил трубку. Я вернулся домой, приготовил засовы на дверь. С наступлением темноты человек шесть подошли к двери, пытаясь ее открыть. Не сумев этого сделать (дверь железная), они, ругаясь и оскорбляя меня, стали бить стекла на кухне. Затем убрались. Я надел военную форму, вышел через окно квартиры и пошел в отделение милиции. Было половина пятого утра, 12 января. Обратился к дежурному. Он грубо ответил, чтобы я убирался домой и прибыл в отделение только после 10 часов утра. Я объяснил, что домой идти не могу и попросил остаться в комнате временно задержанных. Меня оставили. К 10 часам я написал на имя начальника Насиминского РОВД заявление, в котором коротко изложил происшедшее. Однако, ни от заместителя начальника отделения, ни от работников уголовного розыска не мог добиться, чтобы кто-нибудь из них занялся моим делом. Вместо этого все, к кому я обращался, дружно уговаривали меня уехать из Баку, ввиду того, что, якобы, бессильны мне помочь. Я оставил свое заявление у секретаря, не думаю, что его занесли в журнал учета, так как они даже отказались расписаться на копии. Поняв свою незащищенность, я пошел в школу, где раньше работал. Там собрали деньги на билет до Тбилиси, приобрели его и проводили меня на вокзал. Уже из Еревана 21 января я позвонил соседям и узнал, что в мою квартиру вселены люди. Я спросил о своем имуществе, они сказали, что судьба вещей им неизвестна, только видели выброшенный во двор мой китель.Завершил свой печальный рассказ Сейранян гневно-недоуменно:- Я проливал кровь в рядах Вооруженных сил страны и не раз встречался один на один с врагом. Более 20 лет работал в войсках МВД Азербайджанской ССР, но такого преступного отношения к людям со стороны органов правопорядка объяснить отказываюсь, понять их позицию не в состоянии. Я не мог вывезти из Баку ничего, все нажитое честным трудом стало добычей преступников. И еще - однозначно утверждаю: все чинилось с ведома официальных кругов, под их покровительством.В этом доме, как по всему городу, были обречены все армянские квартиры. Такая же судьба постигла соседа Сейраняна из квартиры 45 Лентроша Баграмяна. 15 января ночью, взломав дверь, полностью ограбили квартиру 51 дома 95/6, где жила Аретта Григорян. Днем раньше, 14 января произошел погром квартиры 24, дома 142. Ее владельца - маляра СУ-3 МВД республики Армена Мкртычева уволили с работы еще в августе. В поисках ее он выехал из Баку, в доме оставалась мать. Ее ждал паром. Заканчивая это грустное путешествие по одной из главных магистралей столицы Азербайджана, хочется добавить, что на ней находится величественное здание Насиминского райкома партии, шустрые обитатели которого не замедлили его покинуть в кровавые дни, а также кинотеатр с симптоматичным названием "Дружба". Может, президент республики догадается дать новое имя этой много видевшей "дружбе"?А нам придется вновь спуститься к железнодорожному вокзалу и рассказать, что творилось на улицах, параллельных между собой, но перпендикулярных проспекту Ленина. Мы уже вели об этом разговор с помощью наших собеседников в пансионатах и больницах. Теперь новые свидетельства, новые конкретные адреса. Итак, Камо, 201, квартира 43. Не сомневаемся, что эта улица теперь так не называется. Но раньше именно по этому адресу жила Елена Дадалова. Ее уже нет в живых. О последних днях своей жены рассказывает Владимир Караогланов:- Мы покинули Баку осенью прошлого года из-за непрекращающихся угроз. 8 января, после сообщения соседей о том, что наша квартира ограблена, моя жена, несмотря на уговоры, выехала в Баку. Я с ней ежедневно разговаривал по телефону. Вначале она мне бодро говорила о том, что все-таки после грабежа часть вещей осталась, и она договорилась с каким-то водителем об их перевозке, а квартиру хочет купить майор милиции, который почти каждый день наведывается. И уже начал оформлять документы. Я волновался, а жена меня успокаивала. 13 января я в обычное время позвонил по телефону 93-18-56, трубку взяла невестка соседей и очень взволнованно, якобы не узнавая меня, спрашивала, кто с ней говорит. Я отвечал, а она меня будто не слышала. Потом в трубке раздался мужской незнакомый голос, который меня спросил, кто я и откуда говорю. В ответ на мои слова, что я говорю из Москвы, раздались отбойные гудки. Разговор прервался. Я стал звонить соседям по телефонам 93-32-62 и 98-17-14. Они мне сказали, что творится нечто ужасно, и потому боятся выйти из дома, чтобы посмотреть, что там. Даже сосед Рамиз, владелец первого телефона, ничего не сказал, хотя ему не надо было выходить из своего дома, чтобы видеть, что у нас в квартире бесчинствуют. Тогда я позвонил подруге жены Ляле Шахмалиевой по телефону 92-04-38 и попросил ее узнать, что произошло. Она мне обещала все узнать и сообщить. Наутро, 14 января я снова ей позвонил, она мне сказал, что жену во время погрома зверски убили, квартиру разграбили. Верхняя соседка Нина (русская) видела окровавленное тело жены на площадке перед дверью в квартиру. Потом его забрала милиция, и оно находится в каком-то морге, который пикетирует народный фронт, и невозможно узнать, в каком состоянии труп, где и когда его предадут земле.В доме 179, квартиру 6 занимал Аркадий Барсегян, заместитель начальника контрольно-ревизионного отдела Госснаба Азербайджана. 15 января квартиру ограбили, подогнав для удобства автокран к балкону. Его избили, ничего не разрешив взять с собой, отправили в отделение милиции, оттуда на паром. Как и Баргесян, в Госснабе Азербайджанской ССР, только ведущим специалистом работала Ираида Каграманова. Жила на соседней улице Кецховели в квартире 11, дома 213 вместе с матерью Розалией Сергеевной. Русская, она понимала, что с армянской фамилией ее ждут непредсказуемые неприятности. Поэтому 10 января они заказали контейнер для отправки вещей. Стали выносить коробки. По сигналу соседа из квартиры 9 - Али, недавно прибывшего из Армении, собралось человек 20 и унесли коробки. На звонок в милицию от русской соседки Вали Ожогиной пришел старшина милиции, даже не поднялся в квартиру и сказал: "пусть вызывает милицию, когда придет контейнер". После его ухода бандиты совсем обнаглели. Им уже было недостаточно вещей, вынесенных в ожидании контейнера во двор. Они поднялись в квартиру. Ираиде Михайловне удалось спрятаться в шкафу, у соседей.К месту событий после неоднократных вызовов и ответов, что нет свободных машин, все-таки приехала милиция: заместитель начальника Насиминского РОВД, майор, и участковый Эльдар - лейтенант. Но они никого не задерживали, грабители вовсе не думали прятаться. Более того, когда в милицию все-таки сопроводили... пострадавших, толпа шла, улюлюкая, за ними. Естественно, не был зарегистрирован факт грабежа. Как и неподалеку, в доме 217 никто не зафиксировал погром квартиры 38, где жила Роза Захарян, в которой 15 января в 10 часов вечера орудовала банда из 50 человек.78-летнего пенсионера, жителя квартиры 9, дома 154 Гургена Тарханова, вышедшего в магазин, по возвращении 15 января около 12 часов дня, встретил солдат с автоматом. До сих пор неясно, кого он там охранял. Потому что дверь квартиры была выломана, внутри находилось много людей, они открыто, не стесняясь, грабили имущество ветерана войны и труда. Там же находилась азербайджанка из Армении, которая сказала, что она с детьми займет эту квартиру. Орден Отечественной войны 1 степени после горячих просьб Гургену Александровичу вернул, видимо, руководитель банды, мужчина примерно 55 лет. "Шафаг" и паром - таков путь ветерана.Вечером 14 января этот путь проделала его ровесница и соседка из квартиры 25 Анна Авакова, 33 года проработавшая педагогом русского языка и литературы в музыкальной школе при консерватории. 13 января к ней соседи-азербайджанцы привезли на такси мужа, который давно жил отдельно (Коммунистическая 29, тупик 5, квартира 33). Он рассказал, что к нему ворвались, избили, потребовали убраться из квартиры. Соседка заступилась за него. К Анне Николаевне тоже приходили еще в декабре с аналогичным предложением, но пока мирным. 13 января около 5 часов в квартиру пришел сосед и рассказал о бесчинствах в городе, о том, что перекрыт проспект Ленина. 14 января в 10 часов заявилось человек 20, назвались представителями народного фронта и сказали, что хотят их спасти, поэтому увозят, придут другие - убьют.- В "Шафаге" перед нами, - вспоминает Анна Николаевна, - выступал мужчина лет 50, высокого роста, и сказал, что нас, спасая, вывозят из города. Я хорошо помню его слова: "отправим армян, возьмемся за русских и всех остальных - Азербайджан будет чистым. После Баку возьмемся за Степанакерт и очистим его от армян. Оружие у нас есть, и мы выгоним армян из Карабаха".В квартире во время депортации вместе с родителями находился их сын Юрий Хачатуров. Его квартиру 31 в 6-ом микрорайоне (улица Гаджибекова, 4) уже разгромили. Он спросил представителей НФ, на какое время их берут, ему заявили, что всего на несколько дней, после стабилизации обстановки вновь привезут домой. Юрий Авакович закрыл дверь своим ключом и отдал его представителю народного фронта, как и паспорта (свой и матери). Позже, по прибытии в "Шафаг", он попросил отдать ему документы, народнофронтовцы отказались, что взяли их. Суть этого "гуманистического", "демократического" движения Хачатуров испытал на себе еще раньше, когда 20 октября 1989 года к нему, директору завода ЖБК "Бактоннельстрой", пришли представители этой организации на предприятии и заявили о необходимости увольнения его лично и всех других работников-армян. Такой наказ они получили на митинге на центральной площади города.Ограбили, а потом сожгли дотла квартиру 20 в доме 157, где жила 73-летняя Роза Киракосова. Ее успели вывезти за полтора часа до погрома товарищи сына Евгения Шахгельдянца. В кооперативном доме на углу Кецховели и проспекта Ленина, по адресу Кецховели 158, квартира 51, жил заместитель директора СРМК "Остроргтехника" Александр Алексанян. До ограбления его квартиры 13 января у него со стоянки (навел сам работник) украли машину ВАЗ под номером И11-37 АГ. Ночевал у соседей, выехал из города паромом. Эта история кажется просто прогулочно-развлекательной по сравнению с тем, что пришлось испытать 40-летнему Роману Оганову из квартиры 38, дом 159. Его, заливщика стальцеха на заводе им. лейтенанта Шмидта, уволили еще в сентябре 1989 года. В дом ворвались 14 января. Привезли в "Шафаг". Там были все избитые. Через два часа посадили в машину и отвезли в Кировское отделение народного фронта, в микрорайон. Там уже находились примерно 40 мужчин. Романа Егишевича били по голове, спине, толкнули в комнату, всю заполненную людьми. Утром повели на допрос, приказали раздеться, обыскали, затем сказали - одеться. Через несколько минут стали бить и потом отправили опять в комнату. Оттуда вызывали на допрос по очереди. Объявили, что они все заложники. Трое суток - с 12 часов ночи до утра их избивали до потери сознания. Есть и пить не давали. 17 января избили в последний раз и отправили на паром.С Эрной Ходжаянц из дома 170, квартира 17, педагогом школы 248, можно сказать, ничего не случилось. Если не считать того обстоятельства, что уволенная еще в декабре 1988 года, она поехала искать новое место жительства и работы, оставив на попечение соседки из 16-ой квартиры Адели Шукюровой квартиру и имущество.