Предыдущая   На главную   Содержание   Следующая     Удалось спрятаться. И прятались мы не только от бушующей толпы, но и от тех азербайджанцев, что заняли армянские квартиры в доме. Милиция появилась тогда, когда грабеж был в самом разгаре. Но это никак не повлияло на ход событий. Мимо молчаливых наблюдателей в милицейской форме грабители спокойно, даже демонстративно носили вещи. Через несколько дней двум женщинам - одной 25 декабря, другой - 31 декабря в аэропорту пришлось при регистрации рейса Баку-Ереван стать жертвами форменного разбоя, учиненного среди бела дня представителями народного фронта. Пассажиров избивали, вещи у них отнимали, работники аэропорта также участвовали при вскрытии узлов и коробок, повальной конфискации всего понравившегося с однозначной мотивировкой действий, что все это является собственностью Азербайджана. С помощью свидетельства Людмилы Аветисовой, ранее проживающей в квартире 16, дома 166, мы имеем возможность еще раз вернуться на улицу Свердловскую. Ее, инженера института “Дорпроект” при Управлении железной дороги, уволили с работы. Настоящие же мучения, что сродни самой изощренной пытке, начались еще в октябре 1988 года, когда Сейран Тагиев купил у соседей квартиру, отделенную от ее собственной стенкой. Вначале он вежливо просил продать комнату. Тогда еще можно было наивно на что-то надеяться, и Людмила Яковлевна не без вызова отвечала настырному соседу, что не собирается никуда ехать. В Баку еще был комендантский час, пока не пришло время тотального исполнения намеченной программы. 25 декабря сосед начал проявлять “бойцовские” качества: отрезал водяную трубу, поломал стекла. Звонки в милицию, МВД, КГБ ничего не дали. По одному из телефонов отвечали: “нечего удивляться, в Армении делают то же самое” (94). 14 января Тагиев явился к соседям с двумя милиционерами. Пьяные мужчины приказали женщинам идти в милицию, а оттуда на паром. В ответ на отказ он в ультимативной форме запретил соседке приносить хлеб Аветисовым: - Пусть сдохнут с голоду. Ничего, все равно скоро уйдут отсюда. Мы их голыми выпустим. Ничего с собой не возьмут. Тагиев оказался пророком. Остается только добавить, что адрес сего фашистствующего оракула - проспект Ленина 32, кв.14 (дом имеет выход не только на Свердловскую улицу. В центре Баку немало подобных жилых зданий с двойным, а иногда и тройным адресом). Не стали вспоминать в милиции Армению, когда в ответ на просьбу о помощи и спасении, предложили Наталье Мелкумовой, бывшему бухгалтеру фабрики индпошива и ремонта одежды № 1, занимающей квартиру 10, по улице Азизбекова, 19 немедленно убираться: - Хватит, 70 лет ела наш хлеб. Убирайся! Номер телефона Насиминского РОВД 96-02-02 в кровавые дни хронически не отвечал. Можно, конечно, предположить, что работники отдела были очень заняты оказанием активно-заинтересованной помощи грабителям, но ведь в этом правоохранительном учреждении и в обычные дни полагается быть у телефона дежурному, а тем более - в экстремальной ситуации. Безрезультатно набирала этот и другие аналогичные номера Ирина Мелкумова. Она родилась в Баку и получила высшее медицинское образование. Работала в военном госпитале, что в будущем спасло жизнь ей, мужу Сергею, дочери Татьяне и внучке Камилле. Семья укрылась в военном городке Сальянских казарм. О том, что там творилось, писали газеты, в том числе, центральная пресса, достаточно. В ее квартире 7, по улице Ази Асланова, 115, погром начался 13 января, около 5 часов вечера и продолжался в течение нескольких дней. Одна группа грабителей сменяла другую. А телефон милиции молчал. Да и что по нему в случае ответа могла услышать Ирина Ивановна? О себе, своем бывшем доме 234, по ул.М.А.Алиева, где он жил в квартире 27, рассказывает нам персональный пенсионер республиканского (заметьте, Азербайджанской ССР) значения, заслуженный строитель этой республики Николай Исаханов. Он не только участвовал в строительстве многих объектов в Баку, в частности, клуба им.Дзержинского, но и в свое время был послан главком руководить строительством морского порта в городе Шевченко. Не смогла защитить республика честь и достоинство заслуженного человека, отдавшего ей знания, опыт, лучшие годы добросовестного труда. При попытке поехать в Ростов, на железнодорожном вокзале, о бесчинствах в котором мы писали, на него напали, окружили, избили, отняли 900 рублей, кольца, четыре чемодана: - Один из бандитов (нас окружили примерно 20 человек) направил на меня пистолет марки Коровина, - вспоминает Николай Ефремович, - под дулом пистолета меня обыскали, били, потом раздели и обыскали жену. Ей одежду не вернули, сделали костер из вещей, а нас отвезли в “Шафаг” и держали там двое суток без еды и питья, затем повезли в морской порт. На пароме от побоев умерли две женщины. У одной, 86-лет вместо лица было кровавое месиво. Она стонала и плакала. Рядом валялась ее избитая дочь, которая не могла даже пошевелиться, чтобы подняться и помочь матери. То, что я видел в “Шафаге” и на пароме, не видел никогда! Николай Ефремович замолкает. Через минуту-другую продолжает свой скорбный рассказ: - В нашем доме, на первом этаже, жила семья Арустамовых. К ним стучали человек 20, не могли разбить железную дверь. Тогда применили хитрость: привели с собой главного инженера ЖЭУ, - не помню его фамилию, знаю, что зовут Ибрагимом, который кричал в запертую дверь: - Не бойтесь, откройте, с вами ничего не случится. Дверь открыли. Толпа избила Ашота Лазаревича до полусметри. Он был зубным врачом, они искали деньги, золото, драгоценности. Его супругу раздели и выбросили во двор голой. Это видели соседи Хадиджа Зейналова, Тарана Курбанова, Ариф Мамедов, музыкант Автандил. Не знаю только, согласятся ли они подтвердить это? Вряд ли. Побоятся, конечно. Из банка данных анкетной комиссии при Бакинском Армянском национальном совете. 1919 год. На улице Мирза Ага Алиева (бывшей Чадровой) до резни 1918 года жили 153 армянские семьи из 508 человек. 158 человек бежало, осталось 350 жителей. Из них 153 убиты, 38 исчезли, 12 взяты в плен, 9 - умерли. Пострадало 41,73% армян-жителей этой улицы, или 60,57% тех, кто остался в городе. Послепогромное сообщение Центральной Контрольной Комиссии КПСС о бюджете партии в первом полугодии 1990 года (95), в частности, об уменьшении на 55 миллионов рублей в сравнении с соответствующим периодом прошлого года доходов по всем источникам поступлений, заставило нас вновь вспомнить о Н.Исаханове. Ведь ветерана партии с 62-летним стажем, партийный билет которого со словами “он тебе больше не нужен” порвали азербайджанские вандалы, никак не защитила КПСС. Можно было бы и не останавливать внимания на таком факте на фоне массовых насилий. Но ведь он был не единичным. В нашем списке опрошенных много аналогичных случаев. И если основной причиной осложнившегося финансового положения партии является неуплата членских взносов, то их какая-то часть, пусть и небольшая, заключена в сожженных, порванных, отнятых партийных билетах бакинских армян, среди которых было (и немало!) таких, что вступили в КПСС десятилетия назад. Сказала ли партия свое слово по этому поводу? Каждому хорошо известен отрицательный ответ на этот по сути дела риторический вопрос. Прошли годы. Исчезла страна, в которой коммунистическая партия была руководящей и организаторской силой. Ее правопреемник стоит нынче в оппозиции к власти, режиму в России, Армении, некоторых других странах СНГ. Ни разу Г.Зюганов не вспомнил о том, что его любимая партия еще до развала отмахнулась от беды многих своих рядовых, что составляли ее силу и гордость на фронтах Великой Отечественной войны, в годы послевоенного строительства, считались точкой опоры в регионах. В квартиру 10, по улице Видади, 105, к Сергею Акопяну ворвались 12 января. С криками: "Долой армян!", "Ни одного армянина в Баку!" выносили вещи. Сергея Рубеновича спасло его отсутствие в собственном доме. Грабители были очень воинственно настроены. Из банка данных анкетной комиссии при Бакинском Армянском совете. 1919 год. На улице Видади (бывшей Церковной) до резни 1918 года жили 60 армянских семей из 208 человек. 91 человек бежал, осталось 117 жителей, из них 17 убиты, 3 исчезли, 2 взяты в плен, 7 умерли. Пострадало 13,94 проц. армян - жителей этой улицы, или 24,79 проц. тех, кто остался в городе. На улице Розы Люксембург, 19, в квартире 21, жил водитель Шаумянского автоэксплуатационного треста Рачик Тер-Симонян. Его сын Сергей устроился работать наладчиком в Ленинграде, а жена сына Лола жила пока в Баку. Участковый Айдын, чей пункт находился в том же доме, наведывался к ним с требованием уехать и оставить ему для присмотра квартиру.Часто приходил звонить сосед Акпер Рустамов из квартиры 16 под видом того, что у него не работал телефон. Его и другого соседа с 9-го этажа Сардара Велиева Рачик Бахшиевич считает основными наводчиками погромщиков на свою квартиру. 14 человек ворвались к ним и избили обоих. Невестку спустили на улицу и увели. Когда он звонил в Баку, то соседка Мая Акперова сказала, что Лола находится в больнице Семашко в тяжелом состоянии, с сотрясением мозга. Соседка, как выяснилось, лгала. Уже позднее в Санкт-Петербурге мы узнали о страшной гибели красивой молодой женщины, которую сбросили с 11 этажа. Ее муж Сергей до сих пор не может вспоминать об этом без слез.В центре Баку, да, пожалуй, и во всем городе рисунок армянских погромов особенно четко обозначился на проспекте Ленина. Эту магистраль, берущую начало у моря, на одноименной площади, можно считать самой криминогенной в период подготовки и осуществления преступной акции. Буквально каждый ее участок стал автономной зоной повышенного внимания. Характерно, что здесь опасно соседствовали как объекты беды, насилия, так и центры средоточия не только вдохновителей, организаторов событий, но и их исполнителей. На этой улице безнаказанно и беспрепятственно вершилось зло, на которое, видимо, из окон своих квартир или офисов смотрели руководители разных рангов.С площади Ленина, как уже говорилось, чуткого барометра всех событий, раздавались самые боевые кличи. Она и родила новых национальных героев. На ней ни разу перед многотысячной толпой не появился Везиров. С экранов телевизоров было куда безопаснее выступать. Каждый день по несколько часов здесь слушали традиционные призывы к борьбе ораторов, значительная часть которых представляла цвет азербайджанской интеллигенции. И хотя никто из них не получил у людей на площади такого высокого, как Панахов политического рейтинга, тема нагнетания антиармянской истерии однозначно главенствовала. Здесь родилась провокация с Топханой, отсюда брали начало списки руководителей республики с армянскими матерями, женами, любовницами, просто армян, занимающих какие-либо должностные ступеньки республиканского, городского или районного масштаба, а также призывы выгонять их с работы, занимать пустующие из-за временного отъезда квартиры. Потом посыпались как из рога изобилия адреса квартир, вовсе не пустующих, зато армянских.Страсти подогревали наркотики, деньги, машины с продуктами - посланцы всех сельских районов республики. Отсюда шли ультиматумы правительству, народным депутатам СССР от республики. А из окон давно парализованных министерств и ведомств, расположенных в Доме правительства, внимательно следили за происходящим члены и кандидаты в члены ЦК КП Азербайджана, депутаты Верховного Совета республики. Рассказывают, что лишь молодой Р.Фейзуллаев, заместитель, а потом и министр народного образования, не боялся спускаться в народ и проводить часы на площади. Впрочем, быть может, это всего лишь самореклама очень энергичной, самолюбивой личности, способной ловко маневрировать при столь разных министрах, как Курбан Алиев и Муслим Мамедов, а также руководителях республики, как Багиров, Везиров, Муталибов.Жены, дети, домработницы высокопоставленных (бывших и настоящих), жителей домов по ул.Узеира Гаджибекова, на ее отрезке от проспекта Ленина и почти до улицы Рихарда Зорге, превратили окна своих квартир в видеозалы с беспрерывным показом лент. Кооперативный дом писателей оказался самой выгодной видеоточкой, и инженеры человеческих душ получили полнейшую возможность видеть растущую от митинга к митингу боевитость орущей толпы, умело, всеми доступными средствами подогревать ее. Злоба , агрессия, ненависть, любовно лелеемые, не могли не перелиться через край. Еще задолго до официального начала погромов им нужен был выход. И он находился.Как раз на проспекте Ленина, на пересечении с улицей Хагани объявился такой раздражитель - школа № 160 района имени 26 бакинских комиссаров. Одно из лучших средних учебных заведений города, которое с успехом закончили дети высокопоставленных чиновников не только близлежащих домов.Лакированное стадо лимузинов с правительственными номерами стало неотъемлемым интерьером этого отрезка проспекта. И тем не менее ни один из их седоков не смог спасти от беды директора школы, заслуженного учителя республики И.Хаханову, других высокопрофессиональных специалистов своего педагогического дела, учителей-армян, работавших там. Их всех заставили уволиться. Ученики возвращались домой после первых уроков и на вопросы домашних называли очередные имена очередных жертв, изгнанных по национальному признаку с работы.Знакомые матери учеников при встрече со мной в растерянности не раз говорили: "Жаль, хорошая женщина была, добрая, все понимала, и учительница хорошая. Дочка (сын) с удовольствием учили ее предмет". Что ж, настал черед радоваться народным писателям и поэтам, сетовавшим с телеэкранов по поводу засилья учителей-армян в центральных школах города: теперь азербайджанские дети были навсегда ограждены от "нечисти и порчи". Площадь у железнодорожного вокзала как говорилось давно стала постоянным местом сбора агрессивных, воинственных людей, готовых в любую минуту узнать армянина, погнаться за ним и растоптать его. Это тоже, увы, было хорошо забытой, но стихийно восстановленной бакинскими новопришельцами традицией.90-летняя Елена Хосрововна Ванецян, жившая вместе с дочерью Джульетой, бывшим преподавателем школы 82 Наримановского района, на проспекте Нариманова (337 квартал, дом 87, квартира 335а) вспоминает, как в 1918 году именно на этом привокзальном пятачке в штабелях трупов искала останки отца. (Еще в ее памяти сохранилась картина виселиц на площади, впоследствии, по иронии судьбы названной именем Свободы... Свободы по-бакински). Спустя десятилетия, здесь расправлялись с армянами, пытавшимися выехать из города или выходившими из станции метро "28 Апреля", ждущими маршрутное такси или автобус, со знанием дела и особой сноровкой.Рассказами жертв погромов в кинотеатре "Шафаг" пестрят страницы нашего повествования. Что можно к ним добавить? Разве что это здание на проспекте имени вождя первого в мире социалистического государства станет навсегда горестным символом морального уничтожения сотен безвинных людей. Напротив кинотеатра - 8 отделение милиции Насиминского района. Сколько жутких часов издевательств, насмешек, побоев пережито в его стенах? И, наконец, несколько слов о доме 161, где у самого въезда в 8-й микрорайон (о бесчинствах в котором речь впереди) разместился институт истории партии при ЦК КП Азербайджана. О доме-бункере с прекрасным садом, кстати, ухоженным трудом переехавших из Армении супругов-азербайджанцев, не взявшихся за оружие и ножи, а спокойно отдающих свое время и заботы земле. С интеллигентными, в большинстве своем, людьми, отодвинутыми, однако, в период , предшествующий погромам, на задний план злобной антиармянской агрессивностью неграмотного, необразованного, спесивого графомана от истории Низами Магеррамова, представителя народного фронта. Попутно заметим: непонятно, каким образом, во многих коллективах активистами народного фронта оказались люди, наиболее свободные от прямых служебных обязанностей, завсегдатаи коридоров, носители всевозможных слухов, не умеющие, а подчас не желающие серьезно работать.Бесплодные многолетние попытки защитить кандидатскую диссертацию или опубликовать сколь-нибудь серьезный научный труд, а в последний раз разгромленная коллегами откровенная компиляция высказываний различных деятелей о политической культуре с путаными комментариями не помешали ему заняться другим, более важным делом. И довести его до логического конца, правда, с помощью милиции, охраняющей здание. Заместителю директора института был предъявлен ультиматум: немедленно изгнать из коллектива двух научных сотрудниц, кандидатов наук - армянок. Причем эта, не встретившая никакого отпора безнравственная акция, проводилась несостоявшимся ученым (может, в политике повезет) от Вашего имени, товарищи "великие демократы" - Наджаф Наджафов, Ровшан Мустафаев, Лейла Юнусова и иже с ними. В этом списке "особенно приятны" имена двух бывших коллег-журналистов.Но какие бы козни и от чьего бы имени они ни совершались в тех точках на проспекте Ленина, о которых мы здесь вспомнили - все это не шло ни в какое сравнение с происходившим в квартирах, дворах и у домов непосредственно на этой магистрали. Ни в какое! И опять - вечно живая традиция!Из банка данных анкетной комиссии при Бакинском Армянском национальном совете. 1919 год.На проспекте Ленина (бывшая Станиславская) до резни 1918 года жили 1393 армянские семьи из 4988 человек. 1842 человека бежали, остались 3146 жителей. Из них убито 153, 116 исчезли, 189 взяты в плен, 199 умерли. Пострадало 13,17 проц. армян-жителей этой улицы, или 20,88 проц. тех, кто остался в городе.Многие старые бакинцы называли этот дом на пересечении улицы Кецховели и проспекта - Сарумовским по имени его бывшего владельца. В угловой квартире на 2-м этаже, с балконом, выходящим на обе улицы сразу, жили два последних поколения этой семьи. Анна Викторовна Нерсесова долгие годы работала начальником планово-экономического отдела Министерства местной промышленности. Уже здесь, в Ереване, мы узнали о страшной кончине этой женщины. Ее выбросили с балкона вместе со стулом, на который она села в ответ на требования погромщиков покинуть квартиру в некогда собственном доме. Вслед за ней выбросили пианино. Уже на улице к нему привязали еле живую жертву, и все вместе сожгли. А дом, отстроенный отцом ее покойного мужа, будет стоять и дальше, украшая проспект и составляя единый архитектурный ансамбль с небезызвестным "Шафагом".От моря вверх по проспекту - таков наш скорбный путь. Этой дорогой за свои 51 год не раз поднимался Феликс Багдасаров. Они жил вместе с матерью, пенсионеркой Терезой Яковлевной в трехкомнатной квартире 14, дома 42. Работал инженером в Закавказском морском транспортном управлении "Хазри". Занимался научной работой по специальности, в доме была прекрасная библиотека, собранная не одним поколением. Но разве способны дикари, приученные убивать, понять ценность энциклопедии 1903-1905 годов "Жизнь животных и растений" Брэма? Они ворвались в квартиру 15 января в 3 часа дня. Вначале стучали. На вопрос: "кто?" ответили: "работники милиции, народный фронт". Когда им не открыли, один из них влез на уличный балкон, разбил стекло и проник в комнату. Предоставим слово Феликсу Ервандовичу:- Он накинулся на меня и стал избивать. Приставив нож к горлу, с железным прутом в другой руке, заставил открыть входную дверь. Я открыл, ввалилась толпа и стала меня избивать. Я упал, они продолжали меня бить и топтать ногами. Затем принялись за 79-летнюю мать. Начали ломать мебель, рвать и бросать через балкон в костер книги. Нас с матерью вывели на улицу. Там нас встретила многотысячная толпа, сквозь строй которой мы прошли. На нас сыпались ругательства, удары, плевки. Усадили в автобус, переполненный такими же, как мы, который поехал вниз, как выяснилось, к парому.