Предыдущая   На главную   Содержание   Следующая     Избежала избиения ее соседка по дому из квартиры 67, педагог музыки в школе искусств № 1 Инна Авакимова вместе со своими родителями - Михаилом Атанесовичем и Ларисой Михайловной только лишь потому, что они успели до погрома своей квартиры 14 января убежать из нее и спрятаться у знакомых. которые доставили их затем в отделение милиции и оттуда на паром. Также “благополучно” сложилась судьба изгнанной из дома и полностью обобранной Тамары Халаповой, вахтера школы 160. В ее квартиру 1, по улице Низами, 91 пришли 14 января человек пять - представители народного фронта и милиции, и велели немедленно одеться и выходить, не разрешив, естественно, ничего взять с собой. Ключи от квартиры отобрали, посадили в автобус, отвезли в кинотеатр “Шафаг”, оттуда на паром. - Не били, не били, - почти с радостью лихорадочно повторяет Тамара Арменаковна. Потом глаза наполнились слезами: - Мне книги жаль: собрала небольшую библиотеку, но в ней были очень редкие издания. Вы читали “Венчание русских царей”? И мебель старинная - XIX век. Спрашивается, до какой моральной растоптанности надо довести человека, чтобы он радовался тому, что его среди бела дня в собственной квартире на центральной улице столицы республики не били? Наверное, Люся Салаянц из квартиры 24 соседнего дома 94 на противоположной стороне улице посчитает сей вопрос риторически-дилетантским. Ее били по рукам и топтали ногами. Их было 40-50 молодчиков, ворвавшихся в квартиру, где она родилась и жила всю свою жизнь. Свыше 20 лет после окончания университета она работала экономистом на различных промышленных предприятиях города, из них последние восемь месяцев в планово-экономическом отделе машиностроительного завода им.Мусабекова. Ей угрожали и до этого, она жаловалась и в ЖЭУ-4, начальнику, и в ОВД района им.26 бакинских комиссаров. Реакции никакой, зато однозначно категорическими были советы: “Уезжайте, уезжайте, ждете, когда убьют?” Сейчас Люся Бейбутовна с ужасом в глазах спрашивает: - Каково было бы моему отцу Бейбуту Петросовичу, профессиональному революционеру, умершему в 1949 году, знать, как с его дочерью поступил народ, которому он отдал лучшие годы своей жизни? Нам остается добавить, что годы жизни, знания, опыт отдала соседнему народу и она сама, и сотни тысяч других бакинских армян. А что касается отца, то как ни жестоко, даже кощунственно звучит с нашей стороны подобное утверждение, но хорошо, что он успел вовремя умереть и не видеть всего того, что довелось видеть тем, кто остался жить. О них, ветеранах войны, партии, труда, о профессиональных революционерах мы рассказывали раньше и расскажем в дальнейшем. Один из них Арам Крикоров из квартиры 42, дома 121. На завод им.Воровского он пришел двенадцатилетним мальчишкой в мае 1938 года, стал сталеваром и проработал на нем свыше полвека до увольнения, как принято теперь говорить, по национальному признаку, в октябре 1989 года. Перерыв в трудовом стаже составила война. На фронте он был с июня 1942 по январь 1944 года, когда после четвертого тяжелого ранения инвалидом 2 группы вернулся вновь на предприятие. Здесь в 1946 году женился. И жену Евгению также уволили после 36 лет работы на заводе. 20 лет трудового стажа на заводе “Азэлектротерм” было у их дочери, депутата Баксовета. Простой подсчет показывает: только одна лишь эта семья из трех человек имела трудовой стаж 106 лет. Кого из тех представителей народного фронта, кто заставлял армян писать заявления, этот факт особенно интересовал? Они жестоко избивали всех отказывающихся увольняться. 15 января в час дня погромщики по-хозяйски стучали в квартиру на пятом этаже. Послушаем Арама Аллахвердиевича: - Соседи по блоку, я слышал, просили их не ломать дверь, говоря, что там живут двое пожилых людей, которые сами вечером уйдут. Это не имело результата. Однако погромщики обещали соседям, что если мы откроем дверь и пойдем с ними, то они нас не тронут. Тогда соседи передали нам об уговоре, и мы открыли дверь. На площадке стояли человек 15. Они потребовали, чтобы я с женой последовали за ними к месту сбора заложников. С собой взять ничего не разрешили. Отобрали ключи и отвезли в штаб народного фронта. По дороге, в машине сняли с меня теплый финский плащ, кашне, шляпу, из кармана пиджака вытащили 100 рублей, с головы жены сорвали японский шарф. Около штаба человек с бородой, обликом похожий на мусульманского священнослужителя, выругал нас и посоветовал своим боевым соратникам отвезти к волчьим воротам (93), раздеть и избить. Наши мучители его совету не последовали, может, торопились, ведь их ждала неплохая добыча в оставленной нами квартире. Они отвезли нас в 8-ое отделение милиции, оттуда через дорогу отправили в “Шафаг”. При погрузке на паром была страшнейшая давка. Как я и предполагал, а позднее узнал точно, эти люди, действительно, спешили обратно. Вернувшись и открыв дверь, они пировали в квартире всю ночь. А утром подогнали машины и стали выносить из квартиры вещи. Рассказывают, что погрузка шла до вечера. Когда все завершилось, к квартиру вселился наш сосед - работник милиции. На проспекте Кирова традиционно проживало много армян. В 70-80-е годы их стали расселять в отдаленные новые жилые массивы под видом благоустройства города и сноса одно- и двухэтажных домов, как выразился один высокопоставленный чиновник в период краснознаменных (для республики) семидесятых годов - армянских клоповников. Это мерзкое словосочетание передавалась из уста в уста, вызывало смех и дружное согласие всех власть придержащих. Как бы там ни было, но сносились дома, и на их месте разбивались скверы. Вместо квартир высаживались кусты роз, которые, правда там не хотели расти, а если где и привились, то на дачах некоторых руководителей, попутно завезенных туда. Специально для широкомасштабных политических акций-торжеств, где Г.Алиев мог покрасоваться в анфас и профиль, на проспекте Кирова выстроили Дворец им.В.И.Ленина. Напротив разбили на целый квартал - до ул.лейт.Шмидта сквер с фонтанами. Люди выехали на окраины. И все-таки оставались на проспекте дворы, где продолжали компактно проживать армянские семьи. Одним из таких был дом № 28. Об этом прекрасно знали люди со значками народного фронта на одежде. И совершали во двор периодические набеги, оканчивающиеся желаемым для них результатом. В конце ноября они полностью разгромили квартиру Ирины Осиповой, 19 декабря их объектом стали Григоряны. Погром сопровождался убийством главы семьи - Хачатура, жестоким избиением его жены Ларисы. Все это видела, прячась у соседей Седа Папикян, занимающая в этом доме квартиру 21. Почти 40 лет она работала заведующей протокольной частью в Азерпотребсоюзе “Азериттифака”. В январе 1987 года ее пригласил помощник председателя правления Т.Оруджева, позднее секретаря ЦК КП Азербайджана и предложил по его поручению перейти на пенсию. На ее робкие возражения и твердые заверения в здоровье, желании и умении работать, наконец, профессиональном опыте, был категорический ответ: - Здесь, на этой должности, должен работать азербайджанец. Но это было начало 1987 года. Прошло три года, и 14 января без всяких заявлений, подписей, долгих переговоров Седа Минасовна была изгнана из своего дома. Это уже были не прямые, а косвенные выученики секретаря ЦК, ближайшего соратника Г.Алиева. Не удалось ей скрыться и у брата Георгия Папикяна, заведующего отделом РВЦ Госагропрома. В этот день бандиты ломились в дверь его квартиры 9, по Московскому проспекту, 64. Дом когда-то принадлежал военному ведомству, и в нем жили бывшие офицеры, их семьи, русские военнослужащие. Соседи позвонили в райком партии и милицию. Решающим стал факт соседства с секретарем райкома партии, который, надо отдать ему должное, приехал с нарядом милиции и несколькими работниками аппарата и вывел семью из квартиры, в чем они были, на паром. Таким образом, была сохранена жизнь. Из банка данных анкетной комиссии при Бакинском Армянском национальном совете. 1919 год. На проспекте Кирова (бывшей Большой Морской) до резни 1918 года жили 791 армянская семья из 2807 человек. 1082 человека бежали, остались 1725 жителей. Из них 126 убиты, 79 исчезли, 51 взят в плен, 111 умерли. Пострадало 13,07% армян-жителей этой улицы, 21,27% тех, кто остался в городе.Швея фабрики детских игрушек из квартиры 14, по проспекту Кирова, 57, Карина Балаянц с ребенком была выдворена из дома ворвавшимися к ней представителями народного фронта, которые под видом поиска оружия начали грабеж, а женщине объявили, что отрежут голову ей и ребенку и пошлют Вазгену, если она сейчас же не уберется. Карина Георгиевна успела поехать к отцу, откуда они уже втроем были 16 января взяты погромщиками в качестве заложников в штаб народного фронта в 8-м микрорайоне. Их держали сутки, потом отправили на паром. Воспитательнице в детском саду КГБ Азербайджана работала Нелли Мадатова. В ее квартиру 30, по улице Самеда Вургуна, 22, позвонили по телефону в половине пятого вечера 14 января. Мужской голос с возмущением спросил, почему она до сих пор не убралась из города. - Не уйдешь из города, предупреждаем, - продолжал бандит, - придем вечером, бросим в костер. Нелли Вартановна позвонила в дежурную часть Насиминского РОВД. Человек, отказавшийся назвать свою фамилию, должность, грубо прервал ее жалобы: - Уезжайте, уезжайте, мы вас не может охранять. Ей удалось добраться до военного корабля, на котором она вместе с другими, невесть каким образом туда собравшимися армянами, выехала в Красноводск. Также была выдворена из своей квартиры 41, по улице Самеда Вургуна, 49, престарелая мать Валерия Степаняна. В 3 часа дня 13 января ворвались бандиты в квартиру 28, по улице Первомайской, 243. Избили Владимира и Ирину Айрапетовых, потребовали денег и золота. Сняли с них одежду и выгнали супругов из дома. Когда Ирина попыталась обратиться за помощью в Насиминской РОВД, то услышала прямо в лицо без стеснения брошенное: “Грязная ты армянка, скажи спасибо, что тебя не убили”.Из банка данных анкетной комиссии при Бакинском Армянском национальном совете. 1919 год. На улице Первомайской (бывшей Сураханской) до резни 1918 года жили 202 армянские семьи из 758 человек. 179 человек бежали, осталось 579 жителей. Из них 105 убиты, 27 исчезли, 26 взяты в плен, 2 умерли. Пострадало 21,10% жителей этой улицы, 27,63% тех, кто остался в городе. 82-летний пенсионер, житель квартиры 70, дома 251 на этой улице Арарат Осипов, естественно, не знал эти цифры. Но он инстинктивно чувствовал опасность. По городу бродили агрессивно настроенные бездельники, которые цепким взглядом безошибочно вычисляли армянина. Собственно, в него и не надо было особенно вглядываться, чтобы признать в нем армянина. Арарата еще в октябре в трамвае избили четверо молодых людей. Он тогда написал безответные жалобы Председателю Президиума Верховного Совета республики, в газету “Вышка”. Врач, обрабатывая ему рану в больнице, спокойно приговаривала: - Все правильно. Так и должно быть. Вы нас там, мы вас - тут. Надо был уехать. Но как? Им с женой Анной Габриэлян (мы о ней писали, она скончалась в больнице “Эребуни”) было трудно собрать свое нехитрое имущество. Кроме того, в той ажиотажной ситуации у них потребовали за два контейнера 1550 рублей. Откуда у пенсионеров такие деньги? К ним ворвались 13 января вечером человек 30 и стали избивать, приговаривая: “Смерть армянам!” Потребовали ценности и стали бить еще злее, когда увидели, что их нет. Первая группа убежала, их кто-то позвал снизу. Через некоторое время пришли другие. Старики продолжали сидеть в разгромленной квартире, потом Арарат решился пойти в милицию. По дороге встретил представителей народного фронта, сказал, что дома побитая жена. Те отвели их в штаб. Там уже было около 400 человек, Анна Григорьевна мучилась, во время побоев ей разбили зубной протез. - На пароме хоть не били, - поделился своими впечатлениями после всегоперенесенного Арарат Мирзоевич. Что ж, этот рейс оказался счастливым исключением. Или, быть может, занятый своей умирающей женой, он просто не воспринимал ничего кругом? На улице Гоголя, в центре города, скромно и тихо жила со своим прикованным к постели 78-летним контуженным братом, инвалидом войны, Арусяк Аракелян. За плечами десятилетия педагогического подвижничества, сотни воспитанников с уже сложившейся судьбой, известных в республике людей. Имя одного из них знали не только в стране, но и в мире. После своего первого полета космонавт В.Жолобов писал учительнице: “И если я взлетел в космос и вернулся назад, в этом и Ваша, Арусяк Андреевна, заслуга”. Погром в квартире, избиение, затем “Шафаг”, паром. Вот хроника последних дней старой учительницы и ее инвалида-брата. Умерла. Нет ее. Пусть запишут себе в актив и эту смерть подзащитные азербайджанской интеллигенции, вещающей миру о гуманистических традициях своего народа. На 19 января перенес нарсуд Октябрьского района слушание дела по поводу захвата квартиры матери Рафаила Ефимовича Галтерника - Елены Николаевны с соседом Мамедовым Ш.Р. (в коммунальной квартире 12, по улице Азизбекова, 17, жили Галтерник, Ашраф-заде, Мамедов). После смерти мужа Елена Николаевна часто бывала у сына. Основополагающим фактором захвата стало армянское происхождение Елены Николаевны, и откладывание судебного разбирательства тоже вполне понятно. Надо сказать, что квартира была захвачена со всем принадлежавшим семье Галтерник-Захарян имуществом. Другую, полярную роль играли соседи в погроме квартиры сестры Елены Николаевны. Она жила на соседней улице Шихали Курбанова - дом 2/15, блок 1, квартира 1. И после погрома они принесли Татьяне Николаевне три (!) ее пальто и платье, случайно оставленные погромщиками в комнате, где они не могли включить свет. Пока Рафаил Ефимович занимался мамой и тетей, в его квартире 7, по улице Дмитрова, 92, 14 января в 7 часов вечера начался погром. Его жена - Галина Саркисова до увольнения 1 декабря - заместитель директора по учебной части детской музыкальной школы № 15, пряталась в квартире соседки А.Хайкиной. 9-10 января к ним уже приходили двое мужчин из Армении с предложением обмена квартиры и одновременным предупреждением - угрозой: “потом поздно будет!” Эти люди хорошо знали, что говорили: пройдет всего каких-либо два-три дня, и Галина Саркисова потеряет все. На этой же улице Дмитрова, только в доме 69, в квартире 16, жила пенсионерка, 63-летняя Тамара Арутюнова. К ней 13 января в половине 7-го вечера ворвались человек 30 вооруженных пистолетами, ножами, прутьями дикарей, загнали ее в угол, грозились убить, требуя деньги. Разозленные отсутствием наживы, ударили грузинским рогом (давний подарок, затерянный в недрах буфета) в левый глаз. Судмедэкспертиза в Армении впоследствии определили травмы на ноге, ушибы на теле. Разграбили всю квартиру. До Насиминского РОВД Тамара Багратовна дозвонилась лишь в 3 часа ночи. Там ответили: “Хорошо еще, что живая осталась”. Из банка данных анкетной комиссии при Бакинском Армянском национальном совета. 1919 год. На улице Дмитрова (бывшей Бндарной) до резни 1918 года жили 274 армянские семьи из 1153 человек. 429 человек бежало, осталось 724 жителей. Из них 81 убит, 34 исчезли, 43 взяты в плен, 5 умерли. Пострадало 14,13% армян-жителей этой улицы, или 22,51% тех, кто остался в городе. Буквально двумя строчками можно коротко обозначить случившееся с Зоей Цатурян. Все происходил банально, по весьма традиционной схеме. В квартиру 60, по улице Мамедалиева, 4, где жила ее свекровь, ворвались, все разграбили. Милиция забрала старую женщину. Зоя долго искала свою свекровь. Нам хочется надеяться, что нашла. Также коротка история Анны Тер-Захарян. Ее буквально выпроводили (бережно и под охраной) из собственной, прекрасно обставленной и благоустроенной квартиры в кооперативном доме на улице Басина (между улицами Самеда Вургуна и Гоголя). Дверь сломать не смогли, влезли в квартиру с балкона другого этажа. Через соседей. Участковый, взяв (вежливо!) ключи, торопил женщину в “Шафаг”, не дал ей взять ничего с собой, обещая: - Завтра я тебя приведу домой. Ничего не бойся. Лично буду охранять твою квартиру. Их было несколько человек. Они не только ее доставили в кинотеатр, но и позаботились о том, чтобы не было никакой задержки с отправкой на паром. Люди, избитые, часами, сутками маялись в этом закрытом, непроветриваемом, переполненном помещении. Анна же оказалась на пароме почти мгновенно. Доставившим ее туда не терпелось стать владельцами всех красивых, необычных вещей (там были и уникальные), приобретенных большей частью в зарубежных поездках. Позже ее начальник скажет в Москве своим коллегам: - Лично против нее я ничего не имею. Она хороший работник, Но армяне, вообще... Мы не называем организации, потому, что головное ее учреждение находится в Москве, в силу чего Анна так и не была уволена из бакинского отделения. Сейчас она работает в этой же системе в столице, с временной пропиской в квартире сестры. И производственная характеристика-аттестация бывшего начальника имела значение в приеме Тер-Захарян туда. Из банка данных анкетной комиссии при Бакинском Армянском национальном совете. 1919 год. На улице Басина (бывшей Балаханской) до резни 1918 года жили 1201 армянские семьи из 4630 человек, 1844 человек бежало, осталось 2786 жителей. Из них 210 убиты, 194 исчезли, 388 взяты в плен, 103 умерли. Пострадало 19,33% армян-жителей этой улицы, или 32,12% тех, кто остался в городе. По этой улице проходила в середине XIX века северная граница восточной части Баку. Город только начал застраиваться. В частности, в своей северной части, получившей устойчивое, на десятилетия - название “Арменикенд”, где в то время, как вспоминает Б.Бутник-Сиверский “кроме виноградников и бахчей ничего не было”. Армяне по сути возвели эту часть города, здесь жили, торговали в открытых лавках. Улицы были названы Канни-тепинскими (впоследствии они получили название Свердловских, затем вновь переименованы). Многие дворы этого жилого массива, особенно, на улице Свердловской, у железнодорожного вокзала, так и остались, десятилетия спустя, местом компактного проживания армян. Характерным в этом смысле был дом 213. О том, что дом заселен - в основном, армянами, погромщики знали прекрасно. И не имело никакого для них значения, что 8-ое отделение милиции Насиминского района Баку находится буквально в двухстах местах от него, что в квартире 29 жил сотрудник этого отделения, майор милиции Абдуллаев. Наоборот, таким молчаливым соседством безнаказанность подогревалась. Налеты начались в середине декабря. Вначале по наивности жители пытались искать защиты в правоохранительных органах. Звонили даже в МВД СССР - 14,18,19 декабря. Молчала Москва: кого-то очень устраивал именно такой разворот событий. Безнаказанность торжествовала. 21 декабря в момент погрузки имущества в контейнеры во двор ворвалась толпа в 200-300 человек, вооруженная ножами, прутьями, огнестрельным оружием. Собственно, об этом достовернее расскажут жительницы квартир 31 и 39 К.Сирунян и С.Межлумян. - В закрытых и оставленных армянами квартирах нашего бывшего дома уже давно проживали азербайджанцы, в том числе, сотрудник милиции на 1 этаже. Эти люди заранее уведомили и позвали толпу специально к вывозу контейнера. Вначале бандиты перестреляли и перекололи скаты контейнеровоза, потом вскрыли контейнеры. Шофер и русские грузчики, испугавшись, убежали. Были унесены все вещи в коробках, а то, что на взгляд погромщиков, не представляло интереса (в частности, книги!), было сожжено, разорвано, перебито. Свидетели, соседи, боясь расправы, не предприняли никаких действий, чтобы остановить грабителей. Далее раздался призыв убить армян, которые осмелились (!) вывозить из города вещи.